Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога

– А я молочка захотела. Не спится.

– Сейчас мы это дело поправим, – засуетилась вдруг хозяйка, – ты садись. Вместе посидим. Я-то от старости бодрствую. Вот помню раньше, набегаешься за день, ног под собой не чуешь и спишь сладко. А теперь от каждого шороха просыпаюсь.

– Я вас разбудила, простите, – мне стало совестно.

– Ничего, Дора, не переживай. Мне не привыкать, – с неожиданной лаской ответила донья Эвора, – ты садись.

Поставив свечу на стол, она налила нам молока, достала маленьких булочек с изюмом и присела рядышком.

– Вы давно здесь живёте, донья Эвора, – хотелось узнать о нашей хозяйке побольше, всё-таки теперь под одной крышей.

– Всю жизнь, – усмехнулась старушка, – раньше семья у меня была: муж, двое сыновей. Прислугу держали. Потом супруг почил, дети разъехались и вестей не шлют, даже не знаю, живы ли они. Коротаю свой век одна.

Я заметила, что второй этаж дома пустовал. Вероятно, там были спальни родителей и детей, и старушка не решается сдать их. Возможно, в память о прошлом, а может, в надежде, что сыновья вернутся.

– В ваших комнатах жили слуги, – продолжила донья Эвора, – не холодно вам там?

– Всё отлично, – тепло улыбнулась я старушке, – не королевна, чай, отказываться от уютной комнаты у хорошей хозяйки.

– Я заметила, – сменила тему старушка, – вчера, когда братец твой перед зеркалом красовался, ты в него даже не взглянула. Для девицы странно.

Так и было. Мне хотелось получше разглядеть себя, но увидев отражающее полотно, почему-то испугалась. Когда растёшь, наблюдая отражение в зеркале, постоянно, считаешь свою внешность чем-то само собой разумеющимся. И то… Кто в подростковом возрасте не страдал из-за не такого носа, лопоухих ушей или не слишком ровных зубов. А когда, прожив почти пятьдесят лет, получаешь молодое тело. Не знаю… Боялась, что внешность не оправдает моих ожиданий? Сама не могла понять своих чувств. Раньше и не задумывалась о том, как выгляжу. Но когда побывала в городах, посмотрела на красивых девушек. Увидеть себя стало вдвойне страшней. Я никогда ничего не боялась. А тут, непонятно почему, струхнула.

Донья Эвора будто прочитала мои чувства.

– Пошли, – протянула она мне руку и повела за собой в спальню, подхватив со стола свечу.

Мы прошли в комнату, и старушка легонько подтолкнула меня к трюмо, сунув подсвечник в руку.

Я сделала два робких шага, набрала воздуха в грудь и посмотрела в зеркало.

С момента побега, как будто немного поправилась, по меньшей мере стала не такой угловатой. Невысокая девушка, с хрупкой фигурой и чистой чуть бледной кожей. Зола потихоньку вымылась из-под ногтей и с рук, и я с удивлением заметила, что ладони мои узкие, как у аристократки, тонкие пальцы, казалось, просто созданы музицировать. Надо же, не обращала на это внимания.

Присмотрелась поближе. Правильные черты лица. А я ведь похожа на Беатрис. Только нет той жгучей черноты в глазах, они, скорее, карамельного цвета, светло-карие, но большие, как у матери. Аккуратненький носик, губы чуть тонковаты, зато хорошо очерчены.

Сзади подошла донья Эвора и распустила волосы, заплетённые в косу. Мягкие тёмно-каштановые пряди рассыпались по плечам, чуть завиваясь книзу.