Рассвет Жатвы

Я не сразу понимаю, что именно упало мне в руку. Это тонкая полоска металла в форме буквы «С». Сжав изогнутую спинку, я разглядываю красочных животных, изображенных на концах полукруга: змеиная голова шипит на клюв птицы с длинной шеей. Раскрываю ладонь и вижу, что глянцевые чешуйки и перья устремляются навстречу друг другу, сливаются и уже не разобрать, где кто. Над головами существ приделаны два колечка. Наверное, для цепочки.

– Красивое, – говорю я, – его носят или просто любуются?

– Знаешь, я люблю красивые вещицы, от которых есть польза, – загадочно отвечает Ленор Дав, предоставляя мне самому догадаться.

Я верчу подарок в руках, затем вновь сжимаю букву «С», на этот раз закрыв пальцами головы змеи и птицы. И тогда понимаю, что мне досталось. Гладкий стальной край служит не только для красоты!

– Это огниво, – заключаю я.

– Конечно! Только кремень не нужен – сгодится любой сверкающий камушек вроде кварца.

Дома у нас есть старое, полустертое огниво, которое досталось нам от семьи матери. Оно невзрачное и тупое. Долгими зимними вечерами ма заставляла меня упражняться, пока я не научился разжигать огонь сам, чтобы не тратить деньги на спички. Сэкономил – все равно что заработал.

Я провожу пальцем по изящно выкованной птичьей шейке.

– Не хотелось бы его повредить.

– Пользуйся им смело! – Ленор Дав касается змеиной головки, потом птичьей. – Сломать эту парочку не просто. Выживать они умеют.

– Подарок – огонь! – Я целую ее долго и нежно. – Люблю, огнем горю!

Выражение «Люблю, огнем горю» мы с Ленор Дав позаимствовали у наших музыкантов. Обычно оно заставляет ее улыбнуться, но сегодня она серьезна как никогда.

– Я тоже.

Мы целуемся, и вдруг я чувствую вкус соли. Так, понятно.

– Послушай, все хорошо! – убеждаю я свою девушку. – С нами ничего не случится. – Она кивает, но слезы продолжают капать. – Ленор Дав, мы переживем сегодняшний день, как и в прошлом году, как в позапрошлом, и потом забудем, словно страшный сон.

– Не забудем, – с горечью возражает она. – И никто в Двенадцатом не забудет. Капитолий сделает все, чтобы Голодные игры навсегда запечатлелись в нашем мозгу. – Она похлопывает по бутылке. – Пожалуй, Хэтти занимается нужным делом: помогает людям забывать.

– Ленор Дав. – Кларк Кармин не кричит, однако его зычный голос разносится по всей округе. Он стоит на краю луга, сунув руки в карманы залатанного комбинезона.

– Иду, – отвечает она, утирая глаза.

Кларк Кармин не комментирует ее расстроенный вид, лишь бросает на меня обвиняющий взгляд и отворачивается. Пока у нас с Ленор Дав не закрутилось всерьез, он не обращал на меня особого внимания.

Теперь же все, что я делаю, его не устраивает. Однажды я сказал Ленор Дав, что ее дядя, похоже, просто ненавидит любовь. Тогда-то она и поведала мне, что он уже лет тридцать встречается с одним парнем из города, который меняет разбитые стекла. Им приходится держать все в тайне, ведь за такие отношения могут выгнать с работы и даже арестовать. Казалось бы, Кларк Кармин должен сочувствовать нашей любви – лично я бы так и сделал в его случае, – однако похоже, он считает, что Ленор Дав заслуживает лучшего.