Рассвет Жатвы

– Хочешь помешать?

Бросаю мешки с кукурузой под навесом, где мы держим припасы, и торжественно поднимаю ложку.

– Ого, повышение!

Это что-то новенькое – теперь я допущен к браге! Может, Хэтти начала готовить меня к тому, чтобы я стал ее партнером? Если будем гнать вдвоем, то серьезно увеличим выход, а спрос на выпивку всегда больше, чем предложение, даже для той мутной дряни, которую она гонит из капитолийского зерна. Хороший продукт раскупают солдаты-беспредельщики (то есть миротворцы) и богатенькие жители дистрикта. Бутлегерство запрещено по меньшей мере десятью законами, и если новый глава миротворцев не окажется любителем крепких напитков, то нас мигом посадят в колодки или чего похуже. Работа в шахте, конечно, гораздо тяжелее, но за нее тебя не повесят.

Пока Хэтти складывает пинтовые бутылки с самогоном в корзину, выложенную мхом, я сажусь на корточки и принимаюсь вымешивать брагу. Когда та немного остывает, я переливаю ее в глубокое ведро, а Хэтти добавляет дрожжей. Я ставлю брагу под навес, чтобы забродила. Сегодня Хэтти перегонкой не занимается, поскольку не хочет рисковать: боится, что дымок привлечет внимание, если туман рассеется. Местные миротворцы смотрят сквозь пальцы на винокурню Хэтти и лавочку в Котле, старом угольном складе, который служит нам черным рынком, но она боится, что нас заметят из планолета их сослуживцы из Капитолия, пролетающие низко над лесом. Таскать бутылки сегодня тоже не придется, так что я приступаю к рубке дров на неделю. Пополнив запасы, я спрашиваю, нужно ли еще что-нибудь сделать, и Хэтти лишь качает головой.

Хэтти расположила меня к себе тем, что иногда расщедривается на чаевые. Получку она отдает сразу моей матери, а мне потихоньку сует какую-нибудь мелочь. Пригоршню дробленого зерна я отношу Ленор Дав для ее гусей, пакетик дрожжей обмениваю на что-нибудь полезное в Котле, а сегодня получил целую пинту самогона для себя лично! Она улыбается щербатой улыбкой и говорит:

– С днем рождения, Хеймитч. Полагаю, раз ты достаточно взрослый, чтобы его гнать, то и выпить можешь.

Я невольно соглашаюсь, хотя и не пью. Бутылка пригодится – ее можно легко продать или даже подарить дядюшке Ленор Дав, Кларку Кармину, чтобы задобрить. Вроде бы сын прачки – существо безобидное, но мы, Эбернети, в свое время были известными бунтарями, и, вероятно, от нас до сих пор веет мятежом, ароматом в равной степени пугающим и соблазнительным. После смерти моего отца пошли слухи, что пожар произошел не случайно. Некоторые говорили, что он погиб из-за диверсии на шахте, другие утверждали, что капитолийские хозяева месторождения специально ликвидировали его бригаду как шайку смутьянов. Так что, возможно, проблема в моей родне. Миротворцев Кларк Кармин особо не жалует, но он и не из тех, кто рвется с цепи. Или ему просто не нравится, что племяшка водится с бутлегером, хотя работа у меня стабильная. В общем, независимо от причин, от него редко дождешься чего-нибудь, кроме сдержанного кивка. Однажды он заявил Ленор Дав, что такие, как я, умирают молодыми, что вряд ли можно считать хорошей рекомендацией.