Даже если ты меня ненавидишь
Оглядываюсь. Тот, что называется моим отцом, спит, уткнувшись мордой в стол. Вытянутые треники, съехавшая с плеча неопределенного цвета расстегнутая рубашка.
– Мать где? – спрашиваю у братьев.
– На работе, – хором отвечают они.
– Нормально, – киваю.
Она техничкой подрабатывает в местной аптеке. Когда не пьет. Сейчас вроде притормозила. Ждет четвертого. У нас с пацанами должна родиться сестра. Я, когда узнал, был в шоке. Орал как бешеный. Взбесили! Куда еще рожать? Сюда? Вот в эту помойку? Если бы не братья, никогда бы я сюда не сунулся. Нет у меня к этим людям ни жалости, ни сострадания, ни тем более любви. Все давно сдохло, еще в собственном детстве. Может, и оно тут тоже как раз нестерпимо воняет. И самое смешное, что меня тогда забрали из семьи, а этих двоих не забирают. Я несколько раз сам просил.
– Рома, ты почему не в школе? – не спешу доставать подарки.
– Мы проспали, – сдает их обоих Мишка, при этом явно недоговаривая.
– Ясно. Ты вот так же хочешь жить? – киваю на отца, снова обращаясь к Ромке. – Мы как договаривались? Ты учишься, я плачу за секцию по боксу.
– Я не хочу в эту дурацкую школу ходить. – Брат опускает голову и смотрит себе под ноги.
– Почему? – Присаживаюсь перед ним на корточки и касаюсь подбородка, чтобы смотрел на меня.
– Там одни дураки. Они меня обзывают, – всхлипывает он.
– Что говорят? – Большим пальцем стираю с его щеки след от шариковой ручки.
– Что я вонючка и бомж, – поднимает на меня обиженный взгляд.
Мишка трется возле меня, тоже расстраиваясь из-за брата.
– Шли их всех на хрен, – серьезно говорю Ромычу.
– Так нельзя говорить, – надувает он губы.
– Я тебе разрешаю. Можешь так и передать. Старший брат разрешил. А если еще раз будут обзываться, я сам приду и всех их туда пошлю, – подмигиваю ему.
– Правда придешь? – с надеждой смотрит на меня.
– Я вас хоть раз обманул? – Притягиваю к себе Мишку и взъерошиваю его русую макушку. Братья трясут головой. – Ну вот. Так что завязывай с забастовкой. Окей?
Поднимаюсь, протягиваю Ромке руку.
– Окей, – все еще дуется он.
– Молодец. Я подарки вам привез. Сейчас.
Достаю из рюкзака игрушки. Братья забирают яркие коробочки, довольно рассматривают. Из кухни раздается невнятный пьяный говор. С Мишкиного плеча сползает рубашка. А там синяк со следами пальцев.
– Ах ты ж тварь такая! – выдыхаю я. – В комнату оба. Брысь! – рявкаю на пацанов.
Смываются и плотно закрывают дверь.
Подхожу к отцу, хватаю его за волосы и прикладываю рожей о стол. Шикарный из меня получается будильник! Это животное тут же очухивается, ошалело на меня смотрит.
– Ты?
– Я. Какого черта ты Мишку трогал опять? Герой? – толкаю отца в плечи.
– Тебе какое дело? Орет он тут, – трет разбитый нос. – Лучше бы денег родителям подкинул. У тебя мать беременная. Ей там надо… всякое…
– Задницу свою подними и заработай.
– Поучи меня еще, – вякает это бухое тело.
Резко толкаю его в лоб. Он ударяется затылком о стену и отрубается. Ненавижу!
Выдохнув и все еще дыша через раз, возвращаюсь к пацанам.
– Себя надо защищать, – говорю обоим.