Девушка моего брата

Матвей не торопится отвечать. По его напряженной челюсти понимаю, что мой вопрос ему очень не нравится, и еще сутки назад я бы постаралась сгладить эту неловкость. Но сейчас почему-то не хочу отступать. Все же слова Кирилла больно ранили меня, заставили посмотреть на отношения с другой стороны. Я теперь не только в его, но и в своих глазах содержанка, которую не приводят в семью…

– Позавчера, когда новую сумку тебе брали, тебе по хуй на моего папочку было, – как-то неприятно усмехается Матвей.

Я поджимаю губы. Он быстро мажет по мне взглядом на очередном светофоре. Затем трет переносицу и через несколько минут напряженного молчания заговаривает уже спокойным тоном.

– За полтора часа соберешься? – спрашивает, когда машина сворачивает на большой проспект, ведущий к дому.

– Для чего?

– Нас позвали на день рождения моего двоюродного брата, – отвечает он сухо. – Алика. Ты его должна помнить, мы отдыхали с ним. Может быть, после этого перестанешь нагнетать, что я не знакомлю тебя с семьей.

Я утыкаюсь взглядом в приборную панель, потому что Алика я помню. Он был на дне рождения Матвея, и как-то мы ездили к нему на дачу.

– Я не очень хорошо себя чувствую, – напоминаю, потому что и правда морально истощена за сегодня. У меня просто нет сил, чтобы куда-то идти.

– Я уже подтвердил, что мы будем. Заедем, поздравим, если захочешь уехать – никто нас держать не будет. Но это семья, – Матвей делает ударение на этом слове, как мне кажется, не без доли сарказма. – Проигнорировать приглашение будет невежливо.

Тяжело выдыхаю не в силах и дальше препираться. Утыкаюсь затылком в подголовник и оставшую часть пути молча смотрю в окно.

Полтора часа мне хватает, чтобы принять душ, высушить и уложить волосы в высокий хвост, сделать макияж с акцентом на глаза. Но я надолго зависаю перед гардеробом, потому что не могу выбрать наряд.

Матвей любит, когда я открываю ноги, руки, демонстрирую декольте. И я, по натуре скромная и стеснительная, под влиянием его комплиментов и восхищенных взглядов, давно научилась носить откровенные наряды. Но сегодня сама мысль, чтобы нацепить одно из микроплатьев или оголяющих живот топов вызывает у меня тошноту…

– Что это на тебе? – недовольно цедит Матвей, когда я появляюсь в дверях гостиной в джинсах и черной водолазке. – Не пойму, ты день рождения с похоронами перепутала?

– Я иду в этом, – воинственно вздергивая подбородок произношу я, а про себя добавляю «или не иду вообще».

– Что, блять, с тобой сегодня такое? Для ПМС рановато, – бросает Мот недовольно, хватая с тумбочки бумажник. – А вообще по хуй. Хочешь выглядеть сегодня как монашка – флаг тебе в руки.

До ресторана, где отмечает день рождения Алик, мы добираемся на такси. Из чего я делаю вывод, что Матвей сегодня собирается как следует оторваться. Если бы он планировал ограничиться бокалом пива или ста граммами виски, свою тачку он бы дома не оставил…

– Ладно тебе, малыш, – внезапно мне на колено ложится его рука. – Повздорили и хватит.

Он придвигается ко мне ближе, а его ладонь начинает скользить выше. Я сжимаю ноги, потому что замечаю взгляд водителя в зеркале заднего вида, но Матвея это не останавливает. Он силой преодолевает мое сопротивление и начинает ритмично поглаживать меня между ног через ткань джинсов.