Девушка моего брата

Будь моя воля, я бы добралась до дома самостоятельно, завернув еще куда-нибудь выпить кофе, чтобы потянуть время. Но Матвей начал обрывать мой телефон звонками, когда до окончания занятия по вождению оставалось еще пятнадцать минут. И мне, в конце концов, пришлось снять трубку. А там он как ни в чем ни бывало сообщил, что уже ждет меня на парковке.

В этом весь Матвей – в любой ситуации вести себя так, словно ничего не произошло. Впрочем, для него может быть так и есть. Это я все еще покрываюсь краской стыда, стоит вспомнить его хамское поведение, жестокие слова и то, как он буквально навязал меня своему старшему брату. Раньше я думала, что Кирилл просто меня не замечает. После нашей совместной автопоездки я точно знаю другое – он меня не уважает. И теперь у меня есть серьезные основания думать, что Мот не уважает меня тоже.

А уважаю ли я себя? Колючие мурашки пробегают по рукам и ногам, когда вдруг смотрю на все под другим углом, и все окрашивается в черно-белый без серых оттенков. Старший Новиков буквально назвал меня содержанкой… Сказал, что я терплю отвратительное поведение Мота ради материальных благ.

И разве он не прав?.. У меня в руках сумка, стоимость которой равняется месячному заработку моих родителей, а на ногах кроссовки известного американского бренда. И даже если не брать в расчет одежду, когда я в последний раз тратила свои деньги? Точнее… когда они были? Квартира, учеба в автошколе, закупка еды, оплата уборщицы, развлечения… Все оплачивается с карты, на которой стоит имя Матвея.

– Дай свои губки, – мурлычет Новиков, наклоняясь ко мне для поцелуя, видя, что я не спешу по обыкновению бросаться в его объятия.

– Извини, я не очень хорошо себя чувствую, – вру я. – Горло болит. Не хочу тебя заразить. Я же знаю, как ты ненавидишь болеть.

Мот презрительно морщит рот, но не форсирует. Хотя мог бы. Мы оба знаем, что если бы он захотел, мог все равно надавить и… я бы по обыкновению согласилась? Или разозлила его, как в прошлый раз?

Даже не знаю, действительно он поверил, что я простыла, или просто не хочет напрягаться. В последнее время я его не узнаю и не понимаю. От того обходительного, пусть и местами заносчивого парня, который при свечах признавался мне в любви много месяцев назад, не осталось и следа. Или он тогда так умело притворялся, а теперь настоящий?

Матвей выжимает педаль газа, и машина резко трогается, заставляя ремень безопасности больно врезаться в грудь. Я закусываю губу и стискиваю пальцы – сотни раз с ним ездила, а все еще не могу принять его бесшабашную манеру вождения. Когда-нибудь это плохо кончится…

– Матвей, скажи… – я набираю в легкие воздух. – Почему ты не знакомишь меня со своей семьей?

– В смысле? – он, кажется, искренне удивлен. – Ты знаешь Кирилла.

– Я имею в виду отца и…

– Что за вопрос? – он недовольно хмурит брови. – С какого перепугу тебя вдруг начало это парить?

– Просто мне кажется, что… – я качаю головой. – Не знаю. Ты ведь знаком с моими родителями.

– Отец занятой мужик. Постоянно в разъездах.

– Но ты же видишься с ним?