Девушка моего брата

– Все в сборе? – громко произносит именинник, поднимаясь со своего места во главе стола и оглядывая собравшихся. – Кирюха где?

– Минуты без меня прожить не можешь, – раздается за моей спиной ироничный голос, от которого волоски на моем затылке становятся дыбом. А следом на два свободных места рядом со мной усаживается Кирилл и его спутница.

– Твое эго, как всегда, пришло раньше тебя, Новиков, – тянет Алик с широкой улыбкой.

А Кирилл не возражает. Напротив, поднимает бокал с виски, будто соглашается с ремаркой именинника.

– Давай, брат, за тебя!

Звон бокалов. Хоровод поздравлений. А я даже вздохнуть нормально не могу, потому что внезапно оказываюсь зажата между двумя братьями. Матвей держит руку на спинке моего стула и порой фамильярно поглаживает большим пальцем мою шею. Кирилл сидит так близко, что я ощущаю терпкий аромат его одеколона. А когда он минуту назад наклонился за лаймом для коктейля своей спутницы, его бедро коснулось моего. И я так резко отшатнулась, что пролила на себя несколько капель сока из стакана, получив от Кирилла расстрельный взгляд в упор.

Черт бы его побрал!

Так странно, что до сегодняшнего утра я никогда так остро не ощущала присутствие старшего из братьев Новиковых. Нет, рядом с ним мне всегда было некомфортно, но вот этого странного воздействия, когда под его взглядом у меня трясутся руки и до консистенции желе размягчается мозг, я точно не замечала…

Это все наша поездка в автомобиле. Наверное, когда встречаешься с таким откровенным презрением, в принципе сложно сохранять самообладание в обществе человека, а я с детства была чересчур впечатлительной. Те его слова, которые поставили меня в ряд со шлюхами-содержанками, как татуировка, отпечатались на коже и въелись в мозг. Просто не могу перестать думать о них, особенно теперь, когда он рядом.

– Я в уборную, – шепчу Матвею, поднимаясь со своего места. Я отчаянно нуждаюсь в передышке.

– Не задерживайся. Скоро наша очередь толкать тост.

Я киваю. Даже выдавливаю из себя улыбку. Но стоит мне достигнуть спасительного уединения туалета, как ее место занимает уставшая гримаса. Даже отчаянная.

Когда уже этот день закончится… Я больше не могу.

Подставляю руки под холодную воду, потом смачиваю ими пылающие виски.

Возможно, я действительно заболела. Отсюда одышка, жар, дрожащие конечности и сумбур в мыслях. Отсюда желание завалиться в постель в одиночестве и накрыться одеялом с головой, чтобы спрятаться от атакующих меня эмоций. Отсюда нежелание находиться в компании Матвея, моего парня, человека, которого я люблю…

Короткий стук в дверь.

Сколько времени прошло? Три минуты? Пять? Десять?

Заставляю себя собраться. Выключить воду. Выдохнуть. Взглянуть на себя в зеркало, чтобы убедиться, что макияж в порядке. Взяться за ручку…

Я распахиваю дверь, чтобы с извиняющейся улыбкой впустить в туалет человека и вернуться в зал, но цепенею, когда проход заполняет мощная фигура Кирилла Новикова.

Пока я потрясено стою, беззвучно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, он окидывает меня с ног до головы осуждающим взглядом, от которого меня бросает в жар, и кривит губы. Но молчит. Боже, как меня раздражает его вечное молчание! Это хуже, чем когда орут. Тогда ты хотя бы знаешь, за что тебя желают казнить, а не предполагаешь, какой смертный грех совершила на этот раз.