Девушка моего брата

– Пропустишь? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и беспечно.

– А что, если нет? Позовешь Матвея? – это кажется очередной насмешкой. Злой насмешкой.

Кирилл расслабленно приваливается к проему двери плечом, скрещивает руки на груди и пялится. В упор. Как будто восполняя все время в машине, когда игнорировал меня. Он, кажется, даже не моргает. Выкачивает из меня последние силы этим немым противостоянием. Жадно проходится глазами по моим губам, которые зачем-то облизываю. Они пересохли, и я…

Боже, да что вообще со мной!

Я вата. Растекающаяся на палящем солнце сладкая вата, но… не могу сейчас отступить. Знаю, что проиграла, еще когда открыла дверь, но не могу окончательно сдаться. Как будто это будет значить, что я согласна с ним и сама не уважаю себя. Поэтому сделав судорожный вдох, повторяю за ним – тоже скрещиваю руки на груди, куда опускается серый взгляд и…

Черт, он смотрит на мои соски. Меня знобит. Это все нервы, трясучка и… это не он! У меня тонкое белье и обтягивающая водолазка, вот они и заметны. Но воздух становится чертовски густым. Его уже будто и в легкие не протолкнуть. Пауза затягивается, когда я вспоминаю, что мне стоит что-то сказать. Ответить ему. Желательно дерзко.

– Я взрослая девочка и в состоянии постоять за себя, – произношу глухо и жалко, по сравнению с тем, как это звучало в моей голове.

– Разве? – Кирилл ухмыляется. – А вот мне кажется, что ты без моего брата просто безвольная…

– Не смей! – делаю порывистый шаг вперед и тычу пальцем в его крепкую грудь. Голую грудь, потому что рубашка расстегнута на несколько верхних пуговиц. Это кажется слишком интимным. Особенно расстояние между нами, которого теперь нет.

Больше слов из себя выдавить не выходит. А Кирилл опять недобро ухмыляется и отступает в сторону, вроде бы позволяя мне пройти. Только вот мне приходится протискиваться мимо, потому что он все еще занимает весь проем. Я трусь о его грудь и без того стоящими сосками, а моя фантазия дорисовывает твердость у него штанах. Щеки пылают. Я зла, раздосадована, мне обидно, хочу плакать… но больше всего на свете мне в эту самую минуту… стыдно. За себя. И свою жизнь.

Потому что Кирилл прав. Я потеряла себя и без Матвея ничего стою.

Другая я из прошлой жизни, для которой парни были далеко не на первом месте и которая зацепила Матвея, высказала бы Кириллу Новикову все, что о нем думает. Сказала бы что-нибудь дерзкое, что-нибудь, что стерло с его лица это раздражающее выражение превосходства и скуки…

Не прощаясь ни с кем и направляясь прямиком на улицу, я думаю о том, что на мгновение мне даже показалось… не знаю, может, что во взгляде Кирилла я видела поощрение к этому. К бунту. К сопротивлению. К продолжению этой перепалки, из которой мне ни за что не выйти победителем. Горько ухмыляюсь, подзывая дежурящие на парковке такси и отдаю единственную наличную купюру, которая у меня есть.

Жаль, но правда заключается в том, что сейчас я способна лишь на одно – на побег. И мы оба это прекрасно понимаем.

Кирилл

Мот намекает на секс втроем уже неделю. Думает, видимо, что я долбоеб, и не распознаю его знаки. Медленно действует, подступается, я даже удивлен его тактическим рвением. Обычно младший брат действует сгоряча и не думая. Напролом. Но не в этот раз.