Папа в подарок, или Шанс на новую жизнь

На подземную парковку мы спускаемся в полном молчании, и всю дорогу проводим в звенящей тишине, которую, впрочем, вскоре разбивает гам торгового центра.

Внутри так многолюдно, словно весь город сегодня собрался здесь. Кто-то забыл зеленый горошек и решил купить целых десять банок. Кому-то не хватило ведра майонеза на тазик оливье и селедку под шубой. Кто-то только что вспомнил про сгущенку и масло для Наполеона.

В общем, очереди на кассах космические, свободная тележка – редкость, а жуткая толкучка – что-то естественное. Вот почему я всегда затариваюсь заранее или оформляю доставку, опять же заблаговременно.

– Курицу брать?

– Бери. А еще картофель, сыр, майонез и лук. Запеку мясо по-французски, Сонечка любит.

Делится Вероника, пока я продираюсь к витрине с филе, фаршем и отбивными, и крепко прижимает дочку к себе, чтобы не потерять ее в этой пестрой разношерстной толпе.

Заполнив корзину доверху и потратив минут десять на споры о нужности рулета из индейки и медовика, мы встаем в самый конец длинной извивающейся змейки и медленно продвигаемся к вожделенной ленте.

А когда кассир пробивает все наши продукты и складывает их в два пакета, мы снова начинаем спорить.

– Спасибо. Возьмите, – Ника протягивает хмурой уставшей женщине в зеленой униформе пару оранжевых купюр, но я успеваю перехватить ее запястье и покачать головой.

– Спрячь. Я заплачу.

– Не надо, Гордей. Ты не обязан, – смущаясь, упирается Вероника, а мне приходится взывать к ее разуму.

– Эй, мне не сложно. Правда, не сложно. Тем более, тебя с работы уволили, каждая копейка на счету. Пусть это будет моим тебе подарком на Новый год, ладно?

– Ладно. Только я потом все отдам. С первой зарплаты. Хорошо?

Помешкав, принимает мою помощь Ника и переминается с ноги на ногу, пока я прикладываю к терминалу карту и старательно прячу от нее длинный чек.

А дальше мы грузим провиант в багажник и, оставив торговый центр позади, двигаемся к следующей точке маршрута – большому елочному базару. Долго бродим мимо рядов стройных сосен и пушистых елей прежде, чем останавливаемся около одной из этих красавиц.

– Жалко ее. Недолго порадует глаз, а потом отправится на свалку, – заключает Вероника, касаясь пальцами разлапой колючей ветки, а я осторожно трогаю ее за запястье и поясняю больше не для нее, а для притихшей Сони.

– Эти елки специально выращивают в питомниках, каждый год высаживают новые. И мы, пожалуй, купим для нее кадку с землей, а после найдем ей местечко во дворе, идет?

– Идет.

Радуется, как ребенок Ника. Вместе с ней улыбается Соня. Да и уголки моих губ неминуемо ползут вверх.

Правда, в отличие от пребывающего на отметке «практически превосходно» настроения, погода стремительно портится. Свинцовые серые тучи наползают на небосвод и закрывают светившее с раннего утра солнце. Мелкие снежинки начинают срываться и норовят устлать землю белым пушистым ковром.

– В период с четырнадцати часов тридцать первого декабря до десяти часов первого января в Москве ожидается обильный снег, метель, ветер до пятнадцати метров в секунду. На дорогах возможны заносы и гололедица.