Даже если ты меня ненавидишь

– Готова? – эхом надо льдом гремит голос тренера.

Встаю на точку, киваю. Включается музыка, и, начиная с хореографических элементов, я ускоряюсь. Захожу на прыжок, отрываюсь от льда, кручу в воздухе нужное количество оборотов и приземляюсь, чувствуя, как сильно-сильно колотится сердце. Вот теперь докрутила. Еще один прыжок, через короткую дорожку шагов еще один, а потом красивый хореографический выход. Плавные движения, изгибы, наклоны под музыку. Чувствуешь себя чем-то единым со льдом. Блестки на тренировочном костюме играют в свете ламп, расположенных высоко под потолком. Для тренировок можно выбирать что-то попроще, но мне так хочется чувствовать себя красивой! Здесь у меня есть такая возможность.

Ласточка с переходом в вертикальный шпагат. Ставлю обе ноги на лед. Делаю плавный оборот вокруг своей оси, чтобы незаметно подготовить тело к следующему элементу и… скоростное вращение с поднятыми руками. Выхожу из него, продолжая двигаться в поставленной для меня программе. Короткие прыжки с оборотами, разгон, заход на круг, и, вонзив зубец в лед, снова взмываю вверх, закручивая четверной тулуп и приземляясь на другую ногу. И снова докрутила! Тренировка будто маленькое соревнование с самой собой. Каждый раз вызов своим возможностям.

Завершаю программу. Дышу, глядя на тренера. Она не выказывает никаких эмоций, зато один из наших хореографов, Милена Павелецкая, незаметно для всех поднимает большой палец вверх.

Подъезжаю к тренеру, упираясь обеими ладонями в бортик.

– То есть без пинка никак, да? – хмыкает Роза Марковна.

Спорить с тренером бессмысленно. Просто пожимаю плечами.

– Ладно. Все на сегодня. Спасибо, что не стала держать нас здесь до десяти, – с сарказмом заявляет она.

Выхожу в коридор. Тренеры за мной.

– Разумовская, – неожиданно окрикивает Роза Марковна.

Оглядываюсь.

– Хорошо, – все же дает свою оценку последнему прокату.

– Спасибо, – счастливо улыбаюсь ей.

Она только отмахивается и уходит вместе со своей командой в противоположную сторону от раздевалок, а я почти бегу переодеваться. У меня еще осталось время в запасе, можно погулять. Мама ведь думает, что я буду на тренировке до упора.

Принимаю душ, заплетаю волосы в косу. Надеваю широкие длинные брюки насыщенно-зеленого цвета, больше походящие на юбку, белую футболку и кеды. Беру курточку, а со скамейки на пол вдруг падает непонятно откуда взявшийся плюшевый мишка. Забавный, розовый.

– Ты откуда здесь? – удивленно поднимаю его и сминаю мягкое тельце с белым пузиком. Отряхиваю на всякий случай. – Тебя точно тут не было. Для меня? – смущенно кусаю губы.

Под кожей становится щекотно. Рассмеявшись от этого приятного ощущения, накидываю куртку на плечи, забираю рюкзак и, прижав к себе медвежонка, иду к выходу из дворца, пытаясь разобраться, кто мог бы мне его подложить.

Никаких вариантов. А если… Да нет, сын Павелецких не мог. Зачем ему? Мы даже не общаемся толком. Только когда он к родителям в зал для хореографии заглядывает после своих хоккейных тренировок. Поздоровается со всеми, порычит на семью и сваливает. Мне бы, наверное, и не хотелось, чтобы от него. Натан в прошлом году пытался приставать, а потом быстро переключился на Олю Василевскую из нашей группы.