Даже если ты меня ненавидишь

– Во время тренировочного процесса посторонним тут находиться нельзя, – поясняет он.

– Извините, уже ухожу.

Оглядываюсь еще несколько раз, но Огонек далеко, на другом конце коробки. Отсюда я могу только слышать, как она двигается по льду.

Охранник провожает меня до выхода. Пока он не видит, я скрываюсь в другом коридоре и ищу раздевалку. Где-то же эта девочка переодевается!

Приходится вернуться к исходной точке и от нее по указателям выйти к небольшой комнатке. Стучу – никто не отзывается. Дергаю за ручку – не заперто, и в раздевалке никого. Только знакомый рюкзак на скамейке и короткая курточка рядом. Торопилась, наверное. Не убрала.

Достаю из своего рюкзака медведя. Беру куртку. От нее тянется приятный шлейф легких духов. Ну вот, Огонек. Теперь я знаю, как тебя зовут, как ты пахнешь и чем занимаешься, но все еще не знаю, какого цвета у тебя глаза. Прячу свой подарок под ее куртку и быстро ухожу, пока меня не увидели.

Амалия

И еще один заход на вращение. Разгон, гибкое левое колено. Раскручиваю себя правой ногой и, набирая обороты, сажусь на левую ногу, вытягивая вперед правую. Плавно поднимаюсь, делая красивый прокат, и встаю обеими ногами на лед, довольно улыбаясь.

Качусь к тренерскому штабу за замечаниями. Зная Розу Марковну, уверена, что они обязательно будут. Она строга и внимательна к деталям. Ее школа фигурного катания считается одной из лучших и дорогих. В одном из интервью ее спросили, почему последние несколько лет она тренирует не в столице, ведь там, как водится, все больше и лучше. На что Роза Марковна Таль ответила: «Хороший тренер может работать где угодно. Даже на замерзшей сельской реке возможно вырастить чемпиона, если есть желание и характер. А если этого нет, то нам не по пути».

Что на самом деле произошло в столичном Ледовом, никто не знает. Кто-то говорит про конфликт с администрацией, а кто-то – что там замешан мужчина. Не знаю, но, когда наша база перебралась в мой родной городок, мне и еще нескольким местным девочкам стало легче.

Роза Марковна и сейчас проводит тренировки в столичном дворце, ее приглашают для консультаций в молодые школы, но все же наш «дом» теперь здесь. И я люблю его всем сердцем.

– Недокрутила риттбергер, – загибает пальцы главный тренер, выделившая день на индивидуальную тренировку.

Обычные занятия проводятся в группах с индивидуалками в процессе, а перед крупными соревнованиями Роза Марковна выделяет время для каждой своей спортсменки, чтобы без помех откорректировать нюансы.

– Во вращении с руками у тебя что было, Разумовская? – с ироничной насмешкой дергает идеальной темной бровью. – Ты тянуть их разучилась внезапно?

– Исправлюсь.

– У тебя выбор есть? – Сложив руки на груди, Роза Марковна смотрит на меня с некоторой кровожадностью. – Пять минут подыши, покатайся, и еще один прогон. Ты учти, Амалия, я под тебя время выделила и лед забронировала до десяти вечера. Так что мы с тобой отсюда не уйдем, пока не прыгнешь так, как умеешь только ты!

– Я сделаю, – обещаю и ей и себе.

Откатываюсь от бортика и делаю пару легких прокатов, чтобы отдышаться, но быть готовой по команде начать отработку элементов программы.