Сдавайся! Это любовь

– Тогда семь тысяч. Выиграю я. Мне техосмотр делать. Я тебе говорил, что машину купил?

Закатываю глаза. Пересесть бы, да некуда. Аудитория маленькая, еще и новенькая пришла.

– Не говорил, но я постоянно вижу ее под своими окнами. Ужасный цвет.

– Как твое платье, в котором приперлась ко мне на день рождения.

В груди закипает. Чувствую себя старым бабушкиным чайником, забытым на газу.

– Оно было голубым. А машина твоя грязно-синяя. Восемь. Еще и битая.

– Сука.

Что-о?

Герман улыбается наглющей улыбкой. Я конкретно выкипаю. Мне плевать на новенькую, на Градова и на их перепалку. Чего бы мне это не стоило, хочу уделать Германа.

– Десять. Десять тысяч рублей, – говорю громче.

В этот момент на первую парту садится новенькая. Матвей оказывается рядом. Довольный, что улыбку с его лица ничто не сотрет.

– Упс, кажется, кто-то проиграл.

Герман разваливается на маленьком для него стуле и стучит ручкой по тетради, оставляя следы. Молчит, но самодовольство так и прет. Чувствую всеми клетками.

И каждый стук я представляю дротиком, вонзающимся в плоть бывшего друга.

Да, все изменилось с того вечера. Я перестала общаться, Гера обиделся. Теперь вот только спорим и препираемся.

Мы перестали поздравлять друг друга с Днем рождения и Новым годом. А до этого дарили глупые подарки в виде брелока с блюющим смайликом.

– Вечером зайду за выигрышем. И это… Было бы классно получить еще и торт бонусом.

Черт бы побрал эту новенькую. У меня нет десяти тысяч и торты я год не готовила.

– Мам, я на пять минут выйду! – кричу из коридора и сразу же захлопываю входную дверь. Еще заставят мусор выкидывать.

Перед тем как звонить в дверь Птичкиной, зачем-то прочесываю волосы пальцами и отряхиваю джинсы на предмет крошек. Совсем умом тронулся.

Было бы перед кем выпендриваться. Это же Леся!

Звоню. Почему-то нервничаю. Я не был в квартире Птичкиной год после того странного дня, когда она принесла мне торт. Что тогда случилось, толком не понял. Но Олеся перестала со мной общаться.

Точнее, общение было очень скудным, сквозь зубы. На вопросы не отвечала, игнорировала по максимуму.

– Привет, – говорю Олесе, которая открыла мне дверь после трех звонков.

Прикрываю глаза, верчу головой, как смахиваю с себя утренний сон.

Девушка, что встретила меня на пороге, мало похожа на Птичкину. То есть это она, не сомневаюсь, но эта Птичкина в облегающих леггинсах и коротком топе. Мокрая. Дышит часто и облизывает губы.

Секси.

Леся захлопывает за собой дверь и тянет меня вверх по лестнице. Ее ладонь на моем локте. И силы у этой Птичкиной дай бог любой.

Или не дай бог любой.

– Вот, держи, – запыхавшись, достает между грудей две сложенные купюры.

Не знаю, куда смотреть. На довольно привлекательную троечку или на деньги. И то, и другое манит.

Сглатываю и чувствую себя так, будто секса месяц не было. А это неправда. Только вчера Альбиночка и ее троечка показывали мастер-класс.

– А торт?

– И откуда я, по-твоему, должна его достать?

Птичкина злая.

– Ну, десять косарей ты же достала откуда-то.

Олеся упирает руки в бока. Визуально это делает ее бедра круглее и соблазнительнее.