Зимняя бегония. Том 2

Тем временем на сцене вдовствующая императрица отравила гуйфэй и заключила императора под стражу. Десять лет император провел в заточении, на него обрушилась невыносимая печаль. Меч его, прежде сверкавший чистым блеском, теперь пропал, и император, стоя на мосту, под которым бушевала река, только и мог, что бессильно вздыхать, безоружный:

– И где сейчас Шэнь Бао-сюй [72], что голову свою горячую сложил?

Не видел кто пять сотен смельчаков?

Нет больше сосен у ступеней красных, что к трону моему вели,

Лишь поросли полынью да репеем из золота палаты.

Эй, кто-нибудь! Вопрос наш передайте, прошло уж десять лет,

Остался ли здесь кто, на острове Интай [73],

Не изменивший долгу своему?

Как и ожидалось, только когда отзвучала эта строчка, все в зале поняли, что же за историю ставил сегодня Шан Сижуй. В зале воцарилась странная тишина. Все они глядели на Шан Сижуя, словно подсматривали за скрывавшейся в стенах императорского дворца тайной, давно покрывшейся пылью.

Фань Лянь протянул длинное «Ой!» и сказал:

– Смелости Шан-лаобаню не занимать! Вот же счастье! Император сейчас в Тяньцзине! – А затем усмехнулся: – А он и в самом деле хорош! Этим представлением он обрушит на себя не только пересуды, но и слепую любовь как барышень, так и молодых замужних дам!

Чэн Фэнтай сказал со смехом:

– Эти слова звучат так, словно вызывать на себя любовь барышень ему не впервой!

Фань Лянь прыснул со смеху:

– Вот это новости! Шан-лаобань покидал Пинъян трижды, и впервые как раз из-за этого!

– Э! Это из-за чего же?

Фань Лянь понизил голос:

– Из-за барышни.

Чэн Фэнтай вскинул брови, он и слыхом не слыхал об этом прежде.

– Он пленил дочь начальника уезда, и девица подарила ему семейную реликвию в знак своей привязанности. Когда же об этом стало известно, Шан-лаобаню пришлось уехать на чужбину и выступать с концертами на стороне, и вернуться он осмелился, лишь когда та барышня вышла замуж.

Чэн Фэнтай хмыкнул:

– А ведь так с виду и не скажешь…

Фань Лянь обожал рассказывать Чэн Фэнтаю то, о чем он не знал, он еще понизил голос, едва не шепча ему в ухо:

– А вот чего зять точно не знает, так это почему Шан Сижуй покинул резиденцию командующего Цао.

Полагаясь на только что услышанную историю, Чэн Фэнтай невольно предположил:

– Он пленил мою сестру? Нахлобучил зеленую шляпу [74] на моего зятя?

Фань Лянь плюнул ему в лицо:

– Ну что за бессмысленные у тебя измышления?! Хотя… не так уж ты и далек от истины. Он чуть не сделал твоего шурина своим тестем, – договорив, он тут же обеспокоенно добавил: – Только об этом ни в коем случае нельзя распространяться, ты сам знаешь, каков нрав твоего зятя.

В семье командующего Цао было три сына и дочь, девочка родилась третьим ребенком и только в этом году поступила в университет. Она была на два года моложе Шэн Цзыюня. Если так подсчитать, в то время, когда Шан Сижуй покинул резиденцию командующего Цао, третьей барышне Цао было всего тринадцать или четырнадцать лет, о какой пикантной истории тут можно сплетничать?!

Фань Лянь откинулся на спинку стула и подвел этой сплетне следующий итог: