Развод. Ты останешься моей

Шестнадцать лет нашей жизни проносятся перед глазами, и меня накрывает шоковым состоянием, за которым возмущением ревет вопрос, буквально накатывает штормом: неужели… все?!

Наша история прекратит существование вот так, да?

Когда было трудно, мы сплотились, а в сытости не смогли удержаться?

Пресытились?

Наверное, я дала этому мужчине все, что могла, и он пошел за новым опытом.

Сорок лет для мужчины многое значит…

Это пороговая величина.

Что ж, порог его новой жизни начался бурно, грязно, скандально.

С огоньком…

Да с таким, который к чертям может спалить все!

И вот сейчас… я снова чуть не ныряю в дурные мысли, но уже распознаю мигающие маячки и понимаю: стоп… Стоп, важно притормозить и не погружаться в депрессию.

Что случилось, того не изменить.

Предательство мужа, его ошибка… Да что угодно!

Оно есть и от него никуда не деться.

У меня был опыт, когда любимый человек меня спас, теперь настал момент, когда понимаешь, что и любимые ранят.

Больно-больно…

И это тоже можно пережить, так?

Ради еще одного малыша, которого очень-очень хочется выносить и родить…

Пашка уже большой. Иногда мне кажется, что мы с Димой ему только мешаем, настолько он самостоятельный и зрелый в некоторые моменты. Разумеется, он все еще мой малыш, мой мальчик, но я чувствую, что хочу выносить и родить еще одного ребенка. Почувствовать, как в тебе вырастает новое зернышко, – бесценно.

Поэтому стоит начать: есть рутина, есть обязанности. Есть суть обыденных вещей, которая прекрасна.

Я цепляюсь за это и намечаю шаги…

Собрав мужество в кулак, отправляюсь в сторону кухни.

Еще не дойдя до нее, мой нос улавливает запах свежего, недавно сваренного кофе.

Дверь открыта.

Я замираю в коридоре, осторожно заглядывая на кухню.

Кофе в такую рань мог сварить только один человек – Митя.

У него вообще патологическая любовь к этому напитку и потрясающее умение варить его вкуснее. Казалось бы, те же самые пропорции, действия, схема выверенная, но… из его рук всегда устойчивее молочная пенка и вкуснее контраст крепкого напитка и сливочной сладости.

Митя?

Муж не спит. Сидит за столом, запрокинув руки за голову.

Пальцы сцеплены на затылке в замок, большие пальцы медленно растирают виски. Лоб прорезают глубокие морщины.

Сейчас он выглядит старше своих лет…

Неужели тоже не спал?

Не плевать ли мне?

Набравшись смелости, вхожу в кухню, он сразу же вскидывается.

– Завтракать будешь? Я кофе сварил.

Глупо, конечно, но… Я упрямлюсь:

– Спасибо, но я себе сама сварю. Из твоих рук мне есть расхотелось.

– Зоя, – вздыхает.

– А чего ты ждал, Мить? Что за ночь рассосется? Так не рассосалось.

– Давай в отпуск махнем. Отдохнем. Пока вернемся, тут всем надоест нам кости перемалывать…

– Замечательно. Побег в никуда. От проблем. Как я понимаю, для тебя основная сложность – в том, что твой левак стал достоянием общественности. Мои чувства ты в расчет брать не намерен!

– Я думаю о тебе, маленькая. Думаю. Хочу оградить… От всего. Поехали, Зой. Есть путевки, – кивает на телефон.

– А давай! – хлопаю в ладоши. – Давай ты со своей Розочкой махнешь на острова и там, под звездами, у шепчущего океана, под рокот волн, будешь устраивать ей райское наслаждение.