Развод. Ты останешься моей
Стыдно им, видите ли.
А о Пашке они подумали? О его потребностях…
Конечно, они внука любят, и он их – тоже, но они и десятой доли его жизни не знают, и я не хочу обострять отношения с сыном, потому что можно жить «в тесноте, да не в обиде».
Отец явно не учел ничего из того, о чем я за несколько минут подумать успела. Оно и понятно, родителей мы во все нюансы не посвящаем, они только по верхам хватают, так и должно быть. Я давно не обсуждаю с ними какие-то очень личные проблемы, ссоры и прочее. Ведь я уже и сама, блин, родитель, мать и жена в этой семье.
Жена – уже под вопросом, мне хочется от этого статуса избавиться как можно скорее, но все остальное – мое и фиг я кому это отдам!
Разворачиваюсь и молча поднимаюсь по лестнице.
Вслед летит мамино неуверенное:
– Петь, ты чего разошелся?
– Все в порядке, Нина. Зойка молодец. Выводы сразу сделала, за чемоданом пошла. Поступит правильно! – бросает уверенно.
– Ну-ну, – добавляет Митя.
– А ты что скалишься, зятек? Тебе смешно? Или это был твой гранд-план по избавлению от семьи… Ты же всегда свысока на нас смотрел, мажор, вот… Решил нос всем утереть, да? Замечательно вышло!
– Кофе будете, Петр? Ах нет, не налью. У вас и без того… давление, как я посмотрю, скачет, – звучит в отдалении голос Мити.
– Петя! – ахает мама.
– Дед, ты что-то шумный сегодня, – встревает Пашка.
Я быстро спускаюсь вниз, но не с пустыми руками. Мне и нужно было всего-то открыть встроенный шкаф между первым и вторым, чтобы достать из него сумку.
– Вот, – с гордостью кивает в мою сторону отец. – Вишь, с сумкой.
– Ма, так мы переезжаем, что ли?! – почти с отчаянием спрашивает Пашка.
О да, ему точно не нравится идея ездить с занятий с двумя пересадками к черту на кулички… Я уже не говорю про все остальное!
– Держи, – кидаю сумку к ногам Мити. – В одном папа прав. Скалиться будешь за воротами моего дома.
– Нашего.
– Нашим он был до того, как ты…
– Говори, ма, я взрослый! – одобряюще басит Пашка. – Как говорится, чего мы там не видели и не слышали…
– Бл… Паша… – рычит муж.
– Этот дом был нашим до того, как ты мне изменил и громко обещал отлюбить Розочку повторно. Там много времени прошло. Может и отлюбил, я точно не знаю. Но знаю одно, жить с тобой я не стану. И уходить… отсюда я тоже не стану. Мне здесь жить нравится. Удобно. Комфортно. Надеюсь, сыну тоже. Тебя терпеть рядом с собой под одной крышей я не хочу. Так что поступи, как настоящий мужик, сумку в зубы… и на выход с вещами. Тем более тебе есть где жить… Надеюсь, ты закончил ремонт в квартире, которую мы хотели подарить Пашке. Паш, прости… Собственная хата пока снова под вопросом…
– Да я… как бы… – сын не успевает переваривать новости, подвисает, хмурясь.
Дима тоже хмурится.
– Этот дом. Наш. Я его тоже всем сердцем… всей душой люблю.
– Под одной крышей мы жить не станем, и точка. Либо уходи, либо… на ту квартиру уйду я. Но дом сожгу.
– ЧТО?!
Глаза Мити становятся размером с чайные плошки.
– Я все сказала. Вынудишь МЕНЯ покинуть дом или будешь тянуть с собственным отселением, я здесь все к чертям сожгу. Подпалю и хай горит… Сгорел сарай – сгорит и хата!