Рассвет Жатвы

– Мой просчет, – говорит Плутарх. – Уносите, Тибби. Прости, Хеймитч.

Извинения от парня из Капитолия? Потом до меня доходит: это еще один способ манипулирования. Он лишь притворяется, что видит во мне человека, достойного извинений. Пропускаю мимо ушей.

Впрочем, им удалось меня зацепить. Для полного счастья мне только и не хватало напоминания Капитолия, что этот день рождения станет для меня последним. И для всех нас. И хотя мы не союзники, приятно, что никто не кричит: «Погодите, я возьму кусочек!»

После того как торт и капитолийские доброжелатели покидают салон, Плутарх продолжает:

– Итак, к делу. Помимо менторов Дистрикту-12 назначат стилиста.

– Стилист вам точно не помешает! – фыркает Друзилла, смерив оценивающим взглядом ситцевое платьице Луэллы. – Скажите честно, где вы находите себе наряды?

– Мне мама шьет, – спокойно отвечает Луэлла. – А вам кто?

Луэлла сдерживается, зато Мейсили не собирается пропускать оскорбление мимо ушей.

– Вот и я задаюсь тем же вопросом! Такое чувство, будто скрестили миротворца с канарейкой и… И получились вы.

– Что?! – Друзилла вскакивает со стула и едва не теряет равновесие из-за своих высоченных шпилек.

– Осторожнее, – с обманчивой заботой предупреждает Мейсили и наносит решающий удар: – Не лучше ли отказаться от столь опасной обуви? В вашем возрасте следует держаться поближе к земле.

Друзилла срывается с места и влепляет Мейсили пощечину, на которую та незамедлительно отвечает тем же. Вот это удар! Сбитая с ног Друзилла плюхается на стул, который я недавно освободил. Все застывают, и я гадаю, не убьют ли нас на месте.

– Не смейте меня трогать! – предупреждает Мейсили.

В ее лице ни кровинки, не считая отпечатка пятерни Друзиллы. Следует отдать Мейсили должное: никто не сможет использовать кадры с нею в качестве пропаганды.

– Давайте успокоимся, – предлагает Плутарх. – Сегодня был трудный день. Эмоции у всех зашкаливают…

И тут Друзилла подлетает, выхватив хлыст из-за голенища, и принимается хлестать Мейсили. Та кричит, поднимает руки, пытается закрыть голову, однако удары сыпятся градом, и она падает на пол.

– Друзилла, стой! Друзилла, завтра у нее съемки! – напоминает Плутарх.

Приходится вызвать из коридора двух миротворцев, чтобы ее остановить.

– Мерзкая, гадкая тварь! – рычит Друзилла. – Я тебя уничтожу! Ты у меня и до арены не доживешь!

На руках и на шее у Мейсили вздуваются рубцы, она же не обращает на них внимания. Сомневаюсь, что ее хоть раз в жизни кто пальцем тронул, не говоря уже об ударах хлыстом. Мне тоже особо не прилетало, не считая подзатыльников от ма, но больше для острастки. Мейсили медленно поднимается с пола, опираясь на стену.

– Серьезно? Как? Ты ведь даже не распорядитель Игр. И не стилист. Ты – никто, дешевая эскортница в самом дрянном дистрикте Панема, которая держится за свое место из последних сил!

Ей удается задеть Друзиллу за живое – на ее лице мелькает страх.

– Зато тебя ждет кровавая и мучительная смерть! – находится она.

Мейсили горько усмехается.

– И правда. Какое мне дело до твоих слов? Разумеется, если я не стану победителем. И даже тогда… Как думаешь, кто будет популярнее – победитель Квартальной Бойни или ты?