Нищенка, дракон и болгарские перцы

Мой взгляд вцепился в него, словно в спасителя.

– Я сам! А то я вас знаю, – заметил дядька, выхватывая кнут из рук стражника. – Еще жалеть будете! Я-то разберусь! У меня рука тяжелая! А вы – марш в поместье! Сейчас я до вас доберусь! Будете знать, как через голову к хозяину ходить! Нет, ну надо же! Притащить ее на бал!

Он схватил меня за локоть и отвел подальше от дома. Возле какой-то сторожки под крышей горел фонарь, а об него бились ночные бабочки.

– Ты вот чего сюда повадилась? – произнес он, сменив суровый тон. – Я тебе милостыню давал?

– Давал, – вздохнула я, виновато опустив голову.

– Так какого ты… кхэм! – прокашлялся от возмущения усач. – Я тебе говорил, что еще раз здесь тебя увижу, так сам всыплю по первое число!

– Говорил, – вздохнула я, вспоминая, как меня поймали в первый раз. Но тогда дело до знакомства с герцогом так и не дошло.

Я стояла, опустив голову.

– Наш хозяин шутки шутить не любит! Герцог Эспер Эвондейл на расправу скор! У него разговор короткий! – проворчал начальник стражи, все еще сурово глядя на меня. – Чуть что – все! Ты меня вообще слышишь?!

– Слышу, – прошептала я, сжимая в кармане свое сокровище.

– А сегодня у него день важный! Невеста его приехала! – проворчал дядька. – А тут ты!

Я вспомнила красивую девушку, которая ела тонкий ломоть перчика так, словно перед ней деликатес. Меня обуяла зависть. Нет, почему я не попала в ее тело? Почему не в тело какой-нибудь аристократки?

Но тут же, чтобы поднять себе боевой дух, я вспомнила, ради чего я все это затеяла. Может, деньги у меня и отобрали, но самое ценное все еще при мне!

– Обещаешь, что больше тебя здесь не увидят? – спросил, повышая голос, начальник стражи.

Я промолчала. Обещать я ничего не могла.

– А теперь кричи погромче! – произнес усатый, вздохнув.

Он взял кнут и как засвистел им в воздухе.

До этого момента меня никогда не били кнутом. Но и сегодня, дебюта не состоялось!

Кнут не обрушился на меня, а щелкнул, обплетая дерево.

– Ай! – закричала я пронзительно, подыгрывая дядьке изо всех сил. – Ой! Ой-е-ей.

– Щас еще всыплю! – ревел он, как медведь на все округу. – Будешь знать, как по чужим владениям лазить! На! Получай!

– Ааааааа! – вошла я во вкус, закричав так, что стекла в усадьбе задрожали.

Кнут снова оплел дерево, пока я стонала и причитала.

– Получай, негодяйка! Получай! – ревел дядька, а я визжала почти на ультразвуке. Мои крики разносились на всю округу.

Я видела, как в огромных желтых окнах поместья стали появляться любопытные силуэты, привлеченные шумом. Они толпились, пытаясь что-то рассмотреть в кромешной тьме.

– Ааааааа! – завизжала я, когда кнут снова обнял дерево.

Минут десять, я кричала, умоляла пощадить меня, пищала, орала дурниной. Все ради зрителей. Пусть думают, что меня тут и правда убивают!

– Ну все, – проворчал усач, выдыхая. – Думаю, хозяин остался доволен. Вон сколько людей столпилось! Все слушают!

Я подняла глаза на окна, видя, что возле них собрался целый зрительный зал. Сжав в руке самое дорогое, я радовалась, что дешево отделалась.