Кавказский Хищник. Хорошая девочка станет плохой
– Радмила, мне нужно зарегистрировать Ваше поступление к нам в госпиталь, и потому я хотел бы собрать кое-какие Ваши личные данные. Итак, ваше ФИО, дата и место рождения, номер паспорта и ОМС записаны верно? Проверьте, пожалуйста.
Просматриваю записи и молча киваю.
– Хорошо. Теперь еще кое-что.
Доктор немного понижает тон.
– Вы поступили в госпиталь при, – прокашливается, – мягко говоря, странных обстоятельствах. У Вас ушибы от падения с высоты. Как это произошло?
В горле пересыхает. Язык резко прилипает к небу. Замираю и непроизвольно опускаю глаза на свой свежий гипс. Не знаю, что сказать… Но почему-то правду говорить упорно не хочется. Я устала, и это бессмысленно. Как раз тот случай, когда моим правдорубством ничего не добиться… А может, это меня так быстро сломали… Или я поумнела… Говорят, шоковые ситуации быстро заставляют людей «мудреть»…
– Моя неосмотрительность, – говорю тихо, – случайно так получилось. Сидела на подоконнике, а рама была не закрыта…
– Случайно выпали из второго этажа гаража? Сидели на подоконнике? – скептически спрашивает доктор. Конечно же, он не верит ни единому моему слову.
Сжимаю кулаки под простыней и собираю себя в руки. Поднимаю на него уверенный взгляд.
Хочется честно сказать ему, что меня впечатляет его принципиальность и даже в чем-то благородство, но мне эта акция Робин Гуда явно сейчас ни к чему…
– Да, это произошло случайно.
Доктор недовольно поджимает челюсть.
– Вы в муниципальном госпитале, Радмила. Здесь Вам не угрожает опасность… У Вас травмы. Скажите, – снова делает паузу, – возможно, есть еще какие-то травмы, которые мы не обнаружили при первичном осмотре? Требуется ли Вам гинекологический осмотр?
Непонимающе поднимаю на него глаза.
– В смысле? При чем тут гинекологический осмотр?
Он понижает голос еще ниже. Придвигается еще ближе.
– Если Вам были нанесены какие-то… – сам запинается. – Рада, Вас не пытались изнасиловать?
Шумно втягиваю воздух в легкие.
– Нет необходимости, – отвечаю твердо. – Меня не пытались изнасиловать.
Доктор молчит, но на его лице так и считывается «точно»?
Меня это, признаться, даже начинает немного выводить из себя.
Щеки невольно заливаются пунцом. Я и так чувствую себя униженной, а еще и эти жирные намеки…
– Я девственница, – произношу и невольно поднимаю глаза. Не на доктора.
Почему-то инстинктивно мой взгляд находит Анзора в той самой щели шторки, отделяющей меня от него.
Между нами приличное расстояние, именно поэтому врач говорит смело, хоть и тихо.
По идее он не должен нас слышать.
Но почему-то уверена, что слышит. Сейчас точно уверена в этом.
Он смотрит. Считывает. Чует.
«Я девственница», – вибрирует в голове мой ответ доктору, и я вижу, как он рикошетит по Анзору. Он хватает его, впитывает.
А дальше на каком-то гормонально-интуитивном уровне между нами происходит что-то сумасшедшее. Я бы даже сказала, животное.
Этот момент я запомню на всю жизнь. Настолько четко, отчетливо буду его помнить, что всякий раз при воспоминаниях по телу будут бежать мурашки.
Вижу, как темнеет радужка и без того темных острых глаз. Как расширяются зрачки. Как порывисто, рывком он втягивает воздух, а на горле дергается кадык.