Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1
– Учитель…
– Да?
– У вас тут гора грязной одежды…
Судя по ее размерам, белье в нее подкидывали уже месяца три.
К тому моменту Чу Ваньнин установил на место одну из рук «ночного стража». Он потер ноющие плечи и поднял глаза на кучу одежды, наваленную поверх сундука.
– Я сам постираю, – холодно произнес Чу Ваньнин.
Мо Жань с облегчением вздохнул, про себя благодаря небо и землю за ниспосланную милость, а затем с любопытством спросил:
– Ого, неужели учитель и стирать умеет?
Чу Ваньнин бросил на него короткий взгляд и, помедлив, равнодушно ответил:
– А что в этом сложного? Бросить в воду, замочить, потом вытащить и повесить сушиться, вот и все.
Интересно, какое бы впечатление произвели эти слова на девиц, что сохли по уважаемому наставнику Чу? Мо Жань ничуть не сомневался, что их трепетные сердца были бы разбиты. Возвышенный и прекрасный образ этого человека – одна видимость, пшик, что могло вызывать лишь презрение.
– Уже поздно. Сейчас пойдешь со мной в столовую, а потом вернешься и закончишь с уборкой.
Зал Мэн-по никогда не пустовал: внутри всегда сидели хотя бы несколько учеников. Взяв деревянный, покрытый лаком поднос, Чу Ваньнин поставил на него несколько блюд и молча сел за стол в самом углу.
Вокруг него тут же образовалось безлюдное пространство окружностью около двадцати чи[28].
Никто не осмеливался садиться слишком близко к старейшине Юйхэну: все опасались, что он, вдруг разгневавшись, тут же достанет Тяньвэнь и начнет стегать всех без разбору. Чу Ваньнин прекрасно понимал ход их мыслей, но его это ничуть не заботило; холодный и безразличный ко всему красавец спокойно сидел на своем месте и благопристойно принимал пищу.
Сегодня, однако, все было немного иначе.
Раз Мо Жань пришел с Чу Ваньнином, то, конечно, должен был сидеть с ним.
Другие боялись Чу Ваньнина, и Мо Жань боялся, но ему уже приходилось умирать однажды, так что его страх перед этим человеком был не таким сильным, как у остальных.
Более того, ужас, который Мо Жань испытал, впервые увидев Чу Ваньнина после перерождения, мало-помалу сошел на нет, уступив место привычным чувствам – ненависти и отвращению. И что с того, что Чу Ваньнин невероятно силен? Разве в прошлой жизни он не умер от его руки?
Сев напротив Чу Ваньнина, Мо Жань принялся с хрустом обгрызать ребрышки в кисло-сладком соусе, выплевывая кости на тарелку, где вскоре образовалась целая горка.
Внезапно Чу Ваньнин швырнул палочки на стол.
Мо Жань застыл.
– Не мог бы ты не чмокать во время еды?
– Я же обгрызаю кости. Как это можно делать бесшумно?
– Тогда не обгрызай кости.
– Но я люблю грызть косточки!
– Проваливай куда-нибудь в другое место и грызи там!
Их перебранка становилась все громче. Некоторые ученики уже начали украдкой поглядывать в их сторону.
Мо Жань вытер лоснящиеся от жира губы, изо всех сил сдерживая желание нахлобучить пиалу Чу Ваньнину на голову. Спустя несколько мгновений он прищурился и проговорил со сладкой улыбочкой:
– Учитель, не кричите так громко. Если кто-нибудь услышит, все будут над нами смеяться, не правда ли?