Хаски и его учитель Белый кот. Книга 1
Вечером Мо Жань лежал в кровати, растянувшись на животе, и со слезами на глазах всхлипывал от боли. На раны нанесли целебную мазь, но его спина была так густо исполосована, что он не мог даже перевернуться.
И без того очаровательный, съежившийся и хныкающий Мо Жань напоминал побитого пушистого котенка. К сожалению, теснившиеся в его голове мысли совершенно не соответствовали милому образу.
Вцепившись пальцами в одеяло, Мо Жань кусал простыню, представляя на ее месте этого Чу Ваньнина. Он кусал, толкал, пинал, рвал!
Единственным утешением был Ши Мэй, который пришел навестить его и принес тарелку собственноручно приготовленных пельменей. Под жалостливым взглядом этих ласковых глаз Мо Жань еще пуще залился слезами.
Плевать он хотел на то, что мужчина не должен плакать. Находясь рядом с тем, кто ему нравился, Мо Жань обожал капризничать.
– Так больно, что до сих пор не можешь встать? – Ши Мэй, вздохнув, присел на край его постели. – Учитель, он… он слишком жесток. Гляди, как сильно тебе досталось… Некоторые ссадины до сих пор кровоточат.
От слов Ши Мэя, полных жалости и беспокойства, сердце Мо Жаня наполнилось теплом. Он выглянул из-за края одеяла, посмотрел на Ши Мэя влажными глазами и захлопал ресницами.
– Ши Мэй, ты так заботишься обо мне, что у меня… у меня уже ничего не болит.
– Эх, погляди на себя – как эти раны могут не болеть? Ты ведь прекрасно знаешь, каков наш наставник. Прошу тебя, хорошенько подумай в следующий раз, прежде чем снова захочешь поозорничать, ладно?
Ши Мэй смотрел на него умоляюще, освещенный тусклым огоньком свечи, и этот его чистый, сияющий взгляд, полный жалости и глубоких переживаний, был подобен теплым водам весенней реки.
– Я больше не буду, клянусь, – покладисто пообещал Мо Жань.
– Относился ли ты хоть когда-нибудь серьезно к своим клятвам? – Ши Мэй улыбнулся, несмотря на сказанное. – Пельмени слегка остыли. Ты можешь подняться? Если нет – лежи, я тебя покормлю.
Чуть приподнявшийся Мо Жань, услышав эти слова, на глазах у изумленного Ши Мэя немедленно рухнул обратно на кровать и шутливо притворился, будто потерял сознание.
В той ли жизни, в этой ли – любимым блюдом Мо Жаня были приготовленные Ши Мэем пельмени. Каждый маслянисто блестящий пельмешек, чью нежную начинку обволакивало тончайшее тесто, получался гладким, мягким и ароматным, таял во рту и оставлял восхитительное послевкусие.
В особенности же Мо Жань обожал молочно-белый густой бульон, приправленный зеленым мелко нарезанным луком и желтым яйцом, взбитым и сваренным «ниточками», а также политый соусом из толченого чеснока, обжаренного в масле из острого перца. Казалось, что, попав в желудок, этот бульон мог согреть на всю оставшуюся жизнь.
Ложка за ложкой Ши Мэй сосредоточенно кормил Мо Жаня, приговаривая:
– Сегодня я не добавлял масло из перца. Ты серьезно ранен, и тебе лучше пока не есть острое – будет медленно заживать. Вместо этого я сварил бульон на косточке. Вот, выпей.
Мо Жань пристально смотрел на него, не в силах отвести взгляд.
– Острое не острое – все будет вкусно, если приготовлено тобой, – с улыбкой сказал он.