Города гнева

«Он зашел в мою соту бесшумно – это всегда было его отличительной способностью. Приблизился к столу, за которым я резался в приставку. Рывком развернул кресло, сверля меня тяжелым взглядом. На его лице не отразилось ни единого намека на удивление или гнев. Даже не знаю, чего я ожидал – жесткого выговора, категоричного запрета или молчаливого разочарования?

Но отец, как обычно, играл по своим правилам.

Он протянул мне документ выверенным механическим жестом.

– Значит, Полигон, – произнес без особых эмоций. – Давно ты решил?

– Целый год живу с этой мыслью, – ответил максимально прямо, стараясь говорить внятно и уверенно.

Голубые глаза президента потемнели, утратив свою непроницаемую прозрачность. В тот момент мы оба понимали, что именно толкнуло меня на этот шаг, но я все-таки добавил:

– Мне нужно понять, кто я, если вычесть из уравнения нашу семью и этот проклятый остров.

Он промолчал, продолжая сканировать своими глазами мое лицо. Затянувшаяся пауза стала почти невыносимой, но я все продолжал смотреть на отца и не отвел направленного в его сторону взгляда.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Ты сделал выбор. Я уважаю его.

– Уважаешь? – недоверчиво напрягся я. – Почему я уверен, что в твоих словах скрывается подвох?

– Потому что знаешь меня, Эрик, – усмехнулся отец уголками губ.

– Это не так. Тебя никто не знает. Даже мать.

– Главное – самому понимать, кто ты, – его голос был холоден и точен, как лезвие. – Это самое важное, Эрик. Но запомни, на Полигоне твоя фамилия ничего не будет значить. Ты станешь равным среди рекрутов, и никто не будет тебя спасать и прикрывать, если вдруг передумаешь, захочешь домой или проявишь слабину. Никаких привилегий, никакого покровительства. С этого момента ты – обычный инициар, а не сын президента.

– Именно этого я и хочу, – с вызовом бросил я.

Он иронично приподнял бровь, слегка склонив голову.

– Не переоценивай себя, Эрик, – медленно произнес он. – Слабость на Полигоне равносильна смерти. Ты можешь быть смелым, можешь быть упорным, но одного желания недостаточно. Полигон – это не игра, это поле боя. И если ты действительно хочешь стать сильнее, будь готов заплатить цену.

– Я готов, – ответил я, чувствуя, как упрямство сдавило грудь. – Это мой выбор.

Он коротко кивнул, протягивая мне документ:

– Запомни, сын. Настоящая сила – не в умении сражаться, а в способности выживать. Будь хладнокровным, рассудительным и никому не доверяй.

Он развернулся и направился к выходу. Уже стоя в дверях, отец, не оборачиваясь, добавил:

– Ты идешь в ад, Эрик. Не позволь никому и ничему себя сломить. Преврати свой страх в оружие. Стань лучшим среди сильнейших.

– Стану, отец, – глухо отозвался я, ощущая предательское жжение за грудиной.

– Я в этом не сомневаюсь, – бросил он и покинул соту, оставив меня в полнейшем смятении.

Меньше всего я рассчитывал на благословение президента, но получил именно его».

Выбросив из головы мелькнувшее воспоминание, я, не снижая скорости, продолжаю бег. На последнем километре нас ждет заключительное препятствие. Вместо ровного, хоть и скользкого пути перед нами появляется отвесный склон с закреплёнными цепями. Мы называе его «зуб дракона». Тонкие металлические канаты свисают с покрытой льдом поверхности, а под ногами – мокрый, усыпанный обломками камней снег. Один неверный шаг, неосторожное движение и можно с лёгкостью поскользнуться и улететь вниз. Кто-то из предыдущей группы уже сорвался – вон на снегу остались следы крови. Я стараюсь не смотреть слишком долго. Сейчас главное – добраться до вершины.