Мороз К.О. Мэр Ёлкино

– Это что еще такое? – приоткрываю белый целлофан.

– А… Это я за продуктами съездила, – поднимает взгляд от мобильного телефона и улыбается. – Какой Новый год без оливье?

Мрачно наблюдаю за тем, как она неохотно поднимается и подходит ко мне. Выкладывает на стол ветчину, банку с зеленым горошком, яйца, картофель, морковь и свежие огурцы.

– А это зачем?

– В оливье.

– Кто ж его со свежими огурцами делает?

– А с какими надо?

– С солеными… – достаю из холодильника стеклянную банку и тоже ставлю на стол.

– Вот еще! Отстой полный, – фыркает и облизывает губы.

Я за поддержкой обращаюсь к Альберту, но он так и продолжает громко сопеть и смотреть  в стену.

Обиделся.

– Что значит отстой? – начинаю спорить. – Классический советский рецепт оливье как раз с солеными огурцами. Свежих в Советском Союзе зимой просто не было.

– Советский Союз? Вам виднее, – закатывает глаза, коза. – Меня тогда еще не было!

– При чем тут…

Осаживаюсь, понимая, что начинаю злиться.

Девчонка-то хорошая. И лекарства привезла, и ухаживала за мной, пока в отключке был. Пусть делает как хочет. Молча наблюдаю, как она встает на цыпочки и тянется за кастрюлей. Моет картошку с морковью, а потом просит включить плиту.

Ника берет разделочную доску и нож. Садится напротив и сосредоточенно вскрывает палку колбасы. Аккуратистка она. Сразу видно – медик.

Я, попивая воду, отмечаю, что у нее красивые ровные пальцы без уже привычного пластмассового маникюра. Как так? Просто ухоженные розовые ноготочки. Даже без лака. Я таких сто лет не видел.

Вспоминаю вчерашний вечер.

Какой идиот сказал ей, что она фригидная? В моих руках она загоралась и вспыхивала как спичка!.. Правда, я потом полночи думал о том, сколько же ей лет?.. Приехала сюда за рулем – значит, должно быть больше восемнадцати. Хоть это радует.

Вышел до машины, чтобы найти документы Ники. Вместо этого под сидением отыскал свою барсетку.

Зачем она ее забрала?..

Надо бы выяснить.

Но сначала решим другой вопрос. Животрепещущий в моих штанах. Иначе я в душ бегать замахаюсь.

Возвращаюсь в спальню и нахожу свои короткие спортивные шорты и черную плотную футболку с яркой надписью: «Елкино – наше будущее и будущее наших детей».

– Переоденься, – вежливо прошу, складывая вещи рядом.

Ника бросает внимательный взгляд на меня, благодарит и вытирает салфеткой руки.

Уходит наверх.

Мы с Альбертом, как два дебила, смотрим ей вслед.

– Что таращишься? – замечаю тоскливый птичий взгляд. – Так целее будет…

– Ты с этим деревенским мэром на Новый год решила остаться? – в голосе моей подруги слышится неподдельный ужас.

– Ага, – бурчу в трубку, не сводя взгляда с сильных мужских рук, уверенно нарезающих мясо. Это завораживает.

– Но зачем, Ника? Ты ведь знаешь, что тебе будет, если…

– Я не могу иначе, – перебиваю слабо. – Просто… ему нужна медсестра.

– Ой, сердобольная ты моя. А тебе кто нужен?

Костя вдруг смотрит на меня сердито, одним взглядом вызывая тахикардию.

– А мне, Катька, кажется, срочно нужен врач…

– Ну и дура…

– Пф. Сама такая!..