Развод. Ты останешься моей
– Никто меня не разводит. Ты Пашку увидеть хочешь? Или дальше будешь яд сцеживать? А? Думаешь, мне хорошо? Думаешь, я был рад такой славе…
Дмитрий отворачивается, я только сейчас замечаю, какие у него воспаленные глаза и губы, как всегда, немного обветренные, забыл про бальзам. Мало. Мало тебе… Пусть у тебя все нутро потрескается и кровоточит, как моя душа после твоего предательства.
– Не знаю, чему ты рад. Я будто вообще тебя не знаю и никогда не знала. И что бы ты мне сейчас ни сказал, Митя, я ни одному твоему слову не поверю. Ни одному слову.
– Вот и ответ! – горько смеется. – Ты просто слышать меня не хочешь. Просто не хочешь услышать. А я и не помню, как был с ней. Не помню! Понимаешь? У меня в тот корпоратив память будто стерли. Я проснулся с ней в одной постели и… поверь, у меня был шок. Не меньше, чем у нее.
– А у нее тоже… амнезия выгодная?! Или как…
– Блять, – шипит себе под нос. – Короче, гиблое дело объясняться. Факты таковы: мы проснулись в одной постели. Она одета, я наполовину тоже, решил, что она просто перебрала и перепутала номера. Так она сказала мне. Плакала, что не хотела бы себя выставлять в дурном свете и портить репутацию.
– И ты повелся. Еще и машину купил, бедняжке.
– Не покупал я ей машину! Но свел с хорошим продавцом, да. Это было еще до корпоратива. Послушай. После корпоратива я…
– Ты ее не уволил.
– Она умоляла ее не увольнять, Лера из провинции, только начала складываться карьера… Я перевел ее в другой офис. Подальше. Да, не уволил. Кретин? Признаю! Не думал, что мы переспали…
– Такой большой дядя и в сказки веришь.
– Да, я хотел в это верить! – взрывается. – Я хотел верить, что никогда, ни при каких обстоятельствах тебе бы не изменил, и просто не помню, чтобы ее трахал. Поэтому и решил, что ничего не было. Просто перебрал, уснул… Я бы… тебя не предал.
– Но предал. Не знаю, зачем ты пытаешься меня убедить, будто не хотел. Хотя, наверное, понимаю… Семью сохранить… и любовницу молоденькую. Кажется, так у вас в высших кругах принято. Но я не хочу быть частью этого порочного круга. Все, вычеркни меня. Пошли к сыну. Я только ради него и приехала, а вместо этого битый час о твоей Лере-Розочке только и слушаю.
– Пошли. С Пашкой я поговорю сам.
– Если он захочет тебя слушать.
– Я отец. Был и останусь. Хочет или нет, ему придется. Ты не справляешься! – заявляет муж и проходит к двери, распахнув ее передо мной.
– Ты сейчас на что намекаешь, Барков? На то, что я плохая мать?!
– Один день меня дома нет, а парень уже куролесить пошел… Отцовская рука и твердое мужское воспитание ему просто необходимы.
Мне так обидно становится. До соплей. В глазах щиплет, и в носу как будто водопад сейчас польется.
Пытаюсь проглотить комок обиды, царапающей глотку.
Ну, Пашка, удружил… Горячая голова!
Хоть бы мне сообщил, я бы… отговорила об эту сучку пачкаться.
Продуманка херова, где же их таких штампуют…
Из провинции она, видите ли…
Понаехали, хабалки с неуемными аппетитами. Такая ничего не постыдится, и на пьяного мужика залезть, и плакаться ему на горькую жизнь провинциалки, и жене говорить «приятно познакомиться!»