Рассвет Жатвы
– Стоп! – Я прыгаю, пытаясь ее прикрыть, – как раз вовремя, чтобы перехватить удар и получить прикладом по виску. Голова взрывается болью, перед глазами вспыхивают яркие огни. Я даже не успеваю упасть на землю, как стальные руки хватают меня за плечи и тащат вперед. Мой нос едва не чиркает по брусчатке. Падаю лицом вниз, вижу перед собой пару желтых ботинок. Один из них приподнимает мой подбородок, потом роняет его обратно на землю.
– Кажется, мы нашли замену!
Ленор Дав подле меня начинает умолять:
– Не забирайте его, он не виноват! Это все я! Накажите меня!
– Пристрелите девку! – велит Друзилла. Ближайший миротворец направляет ружье на Ленор Дав, и Друзилла раздраженно фыркает: – Только не здесь! Хватит нам крови. Найди местечко поукромнее, понял?
Солдат делает шаг в сторону Ленор Дав, и тут появляется парень в лиловом комбезе.
– Погодите! Если позволишь, Друзилла, оставлю ее для душераздирающей сцены прощания. Зрители такое любят, а ведь ты всегда нам напоминаешь, как трудно заставить их смотреть трансляции из Двенадцатого!
– Ладно, Плутарх, валяй! Главное, заставь их всех встать. Подъем! Все встали, грязные свиньи! – Меня тоже поднимают. Я замечаю хлыст для верховой езды, пристегнутый к ботфорту, и гадаю, декоративный это элемент или нет. В мое лицо бьет вонь дохлой рыбы. – Старайся, не то я сама тебя пристрелю.
– Хеймитч! – вскрикивает Ленор Дав.
Я пытаюсь ответить, но Друзилла хватает меня за лицо своими длинными пальцами.
– А ее заставлю смотреть.
Плутарх машет своей команде.
– Направь камеру на девушку, Кассия. – Он обращается к Друзилле: – Знаешь, у нас есть отснятый материал, где миротворцы сдерживают толпу. Могла бы получиться отличная иллюстрация к лозунгу «НЕТ МИРОТВОРЦЕВ – НЕТ МИРА!».
– Некогда, Плутарх! Я едва успеваю отснять заново жеребьевку! Поставьте первого мальчишку… Как там его зовут?
– Вайет Келлоу, – напоминает Плутарх.
– Поставьте первого мальчишку обратно в загон. – Друзилла хлопает себя по лбу. – Нет! – Она задумывается. – Да! Я вызову сразу обоих. Так выйдет более складно.
– Потеряешь еще тридцать секунд.
– Ну так вперед! – Она указывает на меня: – Как зовут?
Собственное имя кажется чужим, стоит сказать его вслух.
– Хеймитч Эбернети.
– Хеймитч Эбернэни, – повторяет она.
– Хеймитч Эбернети, – поправляю я.
Она с досадой поворачивается к Плутарху:
– Слишком длинное!
Он царапает на своем планшете и отрывает полоску бумаги. Друзилла берет и читает:
– Вайет Келлоу и Хеймитч… Эбер… нети. Вайет Келлоу и Хеймитч Эбернети.
– Ты – настоящий профессионал! – восхищается Плутарх. – А теперь поспеши на свое место. Я поставлю мальчишку куда надо. – Пока Друзилла торопливо взбирается по ступенькам, он берет меня за локоть и шепчет: – Не глупи, парень, не вздумай снова облажаться. Стоит ей щелкнуть пальцами, и ты покойник!
Не знаю, как можно убить, щелкнув пальцами, и не хочу знать. В любом случае жить мне пока не надоело.
Плутарх ведет меня ближе к сцене.
– Вот здесь. Стой и жди, пока Друзилла назовет твое имя, потом спокойно поднимайся. Ладно?