Тамара Че Гевара
– Здра-а-авствуйте! Ангелина Витальевна!
– Здра-а-авствуйте! – Разумеется, Хомякова не помнила ни имён родителей, ни кто из них каких детей представляет.
– Какое у вас тут солнышко!
– Да, у нас тут каждый вечер такая красота…
– Прямо можно часы сверять…
– Ну уж, часы-то, наверное, нельзя.
– Отчего же? По солнцу же можно часы сверять…
– В смысле?
– В смысле?
«В смысле?!» – это уже кричала про себя я, пока Хомякова озадаченно смотрела на родителей, на часы и на солнце.
Накануне собрания Хомякова сказала мне так:
– Ты там, если у тебя вопросы, то поднимай, не стесняйся.
А я и не собиралась стесняться. Я даже запланировала злоупотребить её доверием и сначала поговорить насчёт сердечек в тетрадях, чем завоевать симпатии родителей, а потом продвинуть Инициативу. Инициативу с большой буквы, потому что в неё я задумала вложить тайный смысл и первый шаг к обращению детей в клуб любителей книг.
– Дорогие родители! – начала Хомякова таким тоном, будто родители вовсе не были дорогими, а находились где-то рядом с опостылевшими и осточертевшими. – Меня тут просили устроить собрание…
– Кто просил? – мгновенно прилетело из класса.
Хомякова удержалась, чтобы не ответить родителю так, как она осадила бы не в меру любопытного ученика, и произнесла ровно:
– Родители просили.
– Какие?
Тут Хомякова изобразила усталость трудового человека, которому не хватало ещё разбираться во всякой ерунде.
– Ну, что уж, мы будем выяснять? Может, лучше по вашим вопросам? – И сделала манящий жест ладонью.
Хотя никто и не ожидал такой передачи полномочий, мялись родители недолго:
– Есть вопрос по поводу физрука.
Тут меня кольнуло в самое сердце. Знаю я одного физрука. И пока я надеялась, что чаша сия обойдёт сами знаете кого, тема нашла поддержку аудитории, и приметы стали указывать на того самого моего знакомого.
– Да!
– Ставит двойки за ни за что! Заставляет рефераты писать!
– Ещё и высмеивает перед другими детьми!
– Как мы радовались, когда нашли такой костюм, чтобы и в класс, и в зал – полуспортивный. А физрук сказал, что это не форма!
– Имеет право отстранить по причине неготовности! – Это тоже была реплика кого-то из родителей.
– Так ведь он и не отстранил, и норматив сдавать не пустил! Модничать, говорит, будете у бабушки в деревне.
– Сложно, что ли, одеться по форме? Случится что-то с вашим ребёночком – кто отвечать будет?
– Ой! «Случится»! На нашей тухлой физкультуре-то? Вот мы всё детство по гаражам скакали, и ничего, выжили. Сальто с крыши в сугроб прыгали…
– Оно и видно…
Наконец, вдоволь напикировавшись, родители стали подталкивать вопрос в сторону классной руководительницы, дескать, обещала помогать – помогай.
Хомякова проявила мудрость, достойную царя Соломона. Но не для того, чтобы решить вопрос, а для того, чтобы ловко снять его с себя:
– Знаете, непедагогично одному педагогу идти против другого педагога… Я предлагаю вам поговорить об этом с завучем…
Реакция зала была незамедлительной:
– А зачем тогда собрание, если вы простой вопрос не можете решить?
– А завуч разве не педагог? Тоже скажет: «Не пойду против коллеги»?