Разоблачение Оливера Райана
Через два дня после отправки письма я вышел из аудитории и обнаружил, что Лора меня ждет. Она взяла меня под руку, обернула свой красный шарф вокруг наших шей и целомудренно поцеловала в щеку. Думаю, я любил ее тогда. Если это теплое и головокружительное чувство и есть любовь.
Наш роман был медленным, кротким и нежным. Я позволил Лоре определять скорость развития наших отношений. Решив поставить преграду ее любопытству касательно моего происхождения, я солгал, что я живу со строгой тетей, что сводило на нет возможность приглашения к себе в гости, но Лору не интересовал ни мой дом, ни мое прошлое, ни мои родители. Теперь, когда Лора решила, что мы вместе, ей был интересен лишь я. За несколько коротких месяцев мы стали настоящей золотой парой, и я купался в солнечном свете, отраженном от нее. Я больше не казался себе похотливым неряшливым мальчишкой в пальто из секонда.
Когда в конце концов мы занялись любовью, это оказалось совершенно не похоже на всё испытанное ранее. Это случилось ранним мартовским днем в доме ее родителей, и зимнее солнце отбрасывало тени на выложенный плиткой пол кухни, пока мы пили чай из фарфоровых чашек, прислонившись рядышком к печи. Мы обсуждали наши планы на лето. Лора предложила уехать из Дублина. «Чтобы побыть наедине», – сказала она и быстро посмотрела на меня, а потом снова отвела взгляд. Я понял, что Лора имела в виду, но решил ее подразнить: «Наедине? Зачем?» Затем убрал прядь ее темных волос с глаз и нежно поцеловал в губы. Сначала она ответила неразборчиво, а потом повернулась и встала передо мной так, что мы оказались лицом к лицу. «Они вернутся только после четырех», – прошептала Лора и повела меня за руку вверх по лестнице в спальню. Там мы быстро разделись и нырнули под одеяло, застенчивые и робкие, и так там и оставались следующие два часа, нежно прикасаясь друг к другу и пробуя на вкус, и, начав двигаться в ней, я по-идиотски наивно думал, что жизнь хорошая штука и всё будет хорошо.
Может, я обманывал себя. Думал, что люблю ее и любим ею и мы оба настоящие, нормальные, взрослые, искренние люди. И хотя в прошлом мне, может, и нравилось, что нам завидуют, то теперь просто хотелось, чтобы все остальные чувствовали себя такими же счастливыми, как и мы. С Лорой мне было хорошо, и я не мог представить, что когда-нибудь моя любовь к ней может быть кем-то вытеснена. Я был ужасно незрелым.
Ну зачем мы только поехали во Францию тем летом 1973 года!
Через девять лет я встретил Элис. Она не шла ни в какое сравнение с Лорой, но к тому времени я уже знал, что не заслуживаю такой девушки, как Лора. Элис была простой, преданной, сдержанной и доброй. Она была убежищем от моих кошмаров. Я никогда не испытывал к Элис такой страсти, как к Лоре, но еще три месяца назад мы отлично ладили. Мы с Элис друг друга дополняли.
Отбить Элис у Барни Дуайера не составило труда. Он был явным неудачником и, начав встречаться с такой девушкой, замахнулся на то, что ему не по зубам. До сих пор удивляюсь, что она в нем нашла. Чувствую ли я себя виноватым из-за того, что отшил его? Не особо. В любви и на войне любые средства хороши, не так ли? А если говорить правду, то нет, не совсем не чувствую. К чему обманывать и притворяться? В жизни нет ничего справедливого, и я потратил впустую слишком много времени в попытках исправить это.