Матабар IV

Не прошло и мгновения, как птицы засияли туманным светом, а затем распахнули широкие крылья. Десятки прозрачных, мерцающих силуэтов, внутри которых сияли созвездия Лей-огней, отделялись от жезла и, оставляя за собой едва заметную нить связи с серебром, разлетались по холлу.

Они опускались на подоконники и ступени лестницы, касались когтями и клювами стекла, под которым хранились, будто в музее, несколько обломков мечей, копий и, даже, латная перчатка доспеха – вот и все элементы старины, которые Ле’мрити выставил в холле.

Коснувшись предмета, птицы разлетались все дальше и дальше. Вот первая из них исчезла на лестнице, затем вторая, третья и вскоре Ардан с Миларом остались на первом этаже в одиночестве.

И если бы не Лей-очки на их лице, то вряд ли бы они увидели призрачные нити, связывавшие столь же призрачных птиц с жезлом, воткнутым в землю.

– Это что такое?

– Коготь, – коротко ответил Ардан и, не дожидаясь, чтобы к его затылку приставили револьвер (а Милар, кажется, был уже готов это сделать), пояснил. – Артефакт аналогичный тем, что создавали в эпоху Рождения Империи. Он использовался, чтобы поймать слабых Фае. Жезл способен заточить внутри себя небольшого духа. Довольно сложная конструкция Звездной Магии, которая…

– Погоди, – перебил Милар, громадными глазами разглядывая движение нитей. – Ты сказал – слабого и небольшого духа. Так как нам тогда поможет эта штуковина?!

– Милар, – вздохнул Арди и сделал почтительный шаг назад – поближе к узлу Лей-кабелей. – Плакальщица… Белая Женщина, то есть. Это и есть слабый дух. По современной классификации – два луча Красной Звезды. А если бы здесь находилось нечто посильнее, то… боюсь мы бы с тобой сюда не ехали.

– Почему?

– Потому что здания уже попросту не существовало бы, – поежился Арди. – Милар, ты не сталкивался прежде с демонами и Фае, потому что им невероятно сложно находиться среди металла и Лей-кабелей. Но, вот в чем парадокс, чем сущность слабее, тем дольше она может пребывать среди всех этих помех.

Капитан что-то едва слышное проворчал, после чего щелкнул пальцами по посоху Арди.

– У тебя же две звезды, да? И лучей, кажется, прилично. Так чего ты не пойдешь и не разберешься с ней?

– Потому что классификация демонов приведена под нормативы аномалий… волшебных зверей, если выражаться бытовым языком, – Ардан посмотрел в сторону лестницы. – И это настолько условное приведение, насколько что-либо вообще может быть условным. Кроме госпожи Талии в Империи никто демонов, во всяком случае – открыто, не изучал. Так что…

– Так что уже объясни мне, наконец, пожалуйста – мы в полной заднице или пока балансируем около дырки между ягодицами?

Ардан поперхнулся от такого оборота речи. Да, все же, у всех Плащей имелась некая общая черта и особенная любовь к крепким выражениям. Как, кстати, и у Аркара. Может грубость языка в принципе объединяла тех, кто постоянно танцевал со смертью, попутно уворачиваясь от её попыток уронить партнера на землю.

– Мне не нравится твое молчание, господин маг. Я начинаю…

– Тише, – прошипел Ард и, достав флкаон с “духами”, заложил тот за спину. – И, пожалуйста, не стреляй ни во что. И не слушай её.