Ведьмы.Ру

Одним мощным толчком он вошел в нее, и она застонала, восхищенная его точностью.

Не собиралась Ульяна ломать ему нос.

И не нос тоже.

И в целом-то… случайно всё вышло. На нервах. А что сделаешь, если нервы у неё не железные. Впрочем, от такой жизни и железные ржавчиной покроются.

Она ведь живой человек.

Живой!

Главное, повторять себе это почаще.

– Тараканова! Ты о чём думала вообще?! – гневный вопль Егора Макаровича, у которого нервы тоже пошаливали и уже давно, выплеснулся далеко за пределы начальственного кабинета. Тем паче, пределы эти были весьма условными, обозначенными фанерными стеночками и такой же, напрочь лишённой даже намека на звукопроницаемость, двери. – Ты понимаешь, что теперь будет!

Он даже за грудь схватился.

С правой стороны.

Потом опомнился. Сдвинул брови прегрозно и руку на левую переложил.

– Я не специально… просто он… он… – Ульяна подняла руку и осознала, что у неё нет ни сил, ни желания оправдываться.

Да и не должна она.

– Я наклонилась, а он меня по заднице… шлёпнул, – выдавила она, потому Егор Макарович явно желал получить хоть какие-то объяснения. – Потом схватил и на себя потянул. На камерах же видно.

Впервые она даже порадовалась, что в торговом зале эти самые камеры поставили.

– И что? – Егор Макарович сдвинул брови ещё ближе, отчего они почти столкнулись.

– И всё… я на… этом… машинально… дёрнулась.

Чистая правда.

Дёрнулась, точнее распрямилась посмотреть, кто там смелый. И откуда ей было знать, что смелым оказался Мелецкий-младший, лично решивший проинспектировать вверенный его заботам торговый центр. И что стоял он слишком близко. И исключительно в силу этой близости затылок Ульяны с переносицей будущего графа соприкоснулся энергично, но без злого умысла.

Ну а переносица…

Да не так сильно там хрустнуло, как этот придурок вопил. Подумаешь… на нём амулетов больше, чем на бродячей собаке блох.

– Ты… – Егор Макарович приподнялся, опираясь на стол всем своим немалым весом. – Ты ударила… кого… ты ударила… хозяина!

Последнее он, как и подобает верному слуге рода, произнёс с должной долей благоговения и даже придыханием.

– А нечего было хватать, – буркнула Ульяна, осознав, что работу снова придётся искать.

Вот…

Две недели.

Почти рекорд, если так-то. И главное, ситуация же идиотская… и будь на месте человек менее дуроватый, посмеялись бы да и разошлись. Но нет, Мелецкий и в универе отличался болезненным самолюбием. И вот думай, случайно ли подошёл или с намерением.

Может, вообще нарочно разыграл.

У него вон со студенческих времен страсть к идиотским розыгрышам.

– В общем так, – Егор Макарович дёрнул себя за галстук, будто этот нервный жест мог вернуть ему утраченное душевное спокойствие. – Ты сейчас звонишь Даниле Антоновичу…

Ульяна даже не сразу сообразила, что это он про Мелецкого.

Данила Антонович. Надо же…

– … и договариваешься о том, каким образом будешь компенсировать ущерб.

Сказал и выдохнул, даже на кресло своё упал.