Егерь. Заповедник

Трое охотников с надеждой смотрят на меня.

– Я не стрелял.

– Я тоже…

Третий молча кивает.

– Сейчас проверим, – говорю я.

Сверяюсь с номерами разрешений и нахожу их ружья. Расстегиваю чехлы и обнюхиваю стволы – пороховыми газами от них не пахнет.

– Хорошо, – киваю я. – Тогда у вас есть шанс избежать самых неприятных последствий.

Их лица вытягиваются.

– Что надо делать, товарищ егерь?

– Во-первых – дать правдивые показания. Кто предложил устроить стрельбу? Кто именно стрелял, сколько раз и какими припасами?

– Своих сдавать будете? – скалится Болотников. – Товарищи!

Он презрительно сплевывает в траву.

Охотники молчат.

– Решайте сами, кто для вас свой, – говорю я им. – Нормальные люди, или вот это пьяное хулиганье. Как решите, так и будет.

К моему облегчению, они решили правильно. Переглянулись и нехотя заговорили:

– Ваня с Серегой поспорили, кто пулей бутылку в воде разобьет. Ну, и стреляли.

– А в чем сложность? – не понимает Павел.

– Бутылка в воде крутится, – объясняю я ему, – и пуля от нее рикошетит. Чтобы разбить, надо очень точно попасть.

Я повернулся к Болотникову.

– Ну, и как? Получилось? Разбил бутылку, Иван Николаевич?

– Нет, – сквозь зубы цедит Болотников.

Я гляжу на озеро и замечаю две водочные бутылки, которые плавают метрах в тридцати от берега.

– А ты знаешь, на какое расстояние летит пуля рикошетом от воды? – спрашиваю я Болотникова. – Ты знаешь, что на том берегу туристы? А если твоя пуля в кого-то из них угодила?

Болотников бледнеет.

Я оборачиваюсь к остальным охотникам.

– Теперь понимаете, во что вы вляпались? Так, вы трое…

Я киваю тем из охотников, кто не стрелял.

– Приберите здесь все. Чтобы ни одного пыжа, ни одного осколка после вас не осталось. Учтите, я проверю. В землю ничего не закапывать, все кладите в свои рюкзаки и несите на базу. Костер погасите и залейте водой. Поняли?

Охотники кивают.

– Понятно.

– На базе сидите и ждите меня. Там поговорим обстоятельно, по итогам этого разговора и решим, что с вами делать.

По выражению их лиц я вижу, что охотники искренне раскаиваются. И даю им шанс исправить ситуацию.

Официальный протокол – это неприятности с правлением охотобщества. К тому же, Тимофеев с радостью отправит копии протоколов по месту работы дебоширов.

– Ну, чего вы ждете?

Мужики принимаются собирать по поляне пыжи и стекла.

– А мы? – спрашивает Болотников.

– А вы пойдете с нами. Берите ружья и рюкзак с патронами. Проверим результаты вашей стрельбы.

– Куда идти-то? К базе?

Я качаю головой.

– Вокруг озера, до дороги. Так будет ближе. Надо проверить, как там туристы. А ты, Болотников, посмотришь в глаза людям, в сторону которых стрелял. Тебе полезно будет.

– Там же речка, – угрюмо бурчит один. – И моста нет.

– Вброд перейдешь, – бросаю я. – Шагайте!

Песенку мы переходим по камням – в том самом месте, откуда начинается тропинка, которая ведет к землянке Тихона. Этим летом землянку плотно обжили археологи из Ладоги – они нашли на поляне остатки древнего жилья и затеяли настоящие раскопки. Археологи уехали только две недели назад – повезли свои находки в Ленинград.