Егерь. Заповедник

Глеб отступает на шаг.

– А тебе какое дело? – с вызовом спрашивает он. – Что, фотоаппарат отнимешь? Ну, давай!

Он сжимает кулаки.

Я оборачиваюсь и быстрым взглядом окидываю базу. Ничего интересного там нет, кроме…

Кроме охотников, которые сидят за столом и непонимающе смотрят на нас. Некоторые держат в руках стопки.

И две злосчастные полупустые бутылки с водкой гордо красуются на виду.

– Зачем тебе это? – спрашиваю я Глеба.

– А что? Хочу и снимаю! Ты докажи, что я вас снимал! Просто птичку увидел, вот и все.

Глеб откровенно издевается.

Я недоуменно качаю головой. Этот взъерошенный пацан вызывает скорее жалость, чем злость.

– Дурак ты, Глеб, – откровенно говорю я. – За подлость человеку всегда прилетает. Частно раньше, чем он ожидает.

– От тебя что ли? – усмехается Глеб.

Я поворачиваюсь к нему спиной и молча иду к столу.

– И буду здесь снимать столько, сколько захочу! – кричит Глеб мне в спину.

Но когда я оглядываюсь, он уже быстро шагает прочь вдоль берега озера.

Наверное, сообразил, что охотники могут не удержаться и накостылять ему.

– Он нас сфотографировал, что ли? – с тревогой спрашивает один из охотников, когда я подошел.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Я вас предупреждал.

Настроение у всех портится. Непонятная угроза всегда тяготит.

– Ладно, давайте отдыхать, – хмуро говорит водитель автобуса. – Завтра рано вставать.

Охотники быстро прибирают со стола и расходятся. А я сижу и думаю, что затеял Глеб. Неужели он рискнет поднять скандал и принести свои снимки в газету? Зачем? Что это ему даст?

Конечно, пьянство у нас не поощряется. Ну, так и откровенно пьяных людей на его снимках не могло быть. А бутылки?

Ничего особенного.

Или он просто увидел удобный случай подействовать мне на нервы?

Хотя, заинтересованные чиновники вполне могут поднять показушный шум.

Ладно, у меня своих забот хватает. Отнимать у парня фотоаппарат я точно не побегу.

Я запираю собак, которые за целый день набегались по лесу, а сам иду в дом. Ставлю чайник и начинаю неторопливо отмечать охотничьи путевки.

Утки в этом году много.

Надо бы напомнить охотникам, чтобы не били лишнюю птицу. И стреляли только влет, а не на воде. Дробь от воды далеко рикошетит – это опасно для окружающих.

Конечно, эти правила все охотники знают назубок. Но напоминать надо, лишним это не бывает.

Собаки на улице лают, но не грозно, а лениво – для порядка. Я поднимаю голову от бумаг и смотрю в окошко, за которым уже сгущаются синие сумерки. Кто-то идет к дому, и этого человека мои псы хорошо знают.

Вот скрипят ступеньки, а затем кто-то стучит в дверь.

– Открыто! – громко говорю я, и дверь отворяется.

На пороге стоит Паша Вольнов, наш участковый. Он одет в серую милицейскую форму – это в лесу-то!

– Паша? – удивляюсь я. – Ты из Черемуховки? Что-то случилось?

А что еще можно подумать, когда к тебе поздно вечером является милиционер?

– Все в порядке, – улыбается Павел.

И почему-то краснеет.

– Ты меня в дом-то пустишь? Или за порогом оставишь?

– Проходи, – киваю я, уже понимая, зачем он пришел.

Похоже, Вера и в самом деле очень понравилась нашему участковому.