Морана и Тень. Плетущая
Ена настороженно обошла камень и проглотила вскрик, поняв, что он имеет форму человека. Незнакомец застыл в стремительной позе, как если бы пытался сбежать, пока красочный камень пожирал его тело, облепив и обездвижив, превратив в часть ужасающего здешнего убранства. Взгляд сам собой устремился к выросшим то тут, то там из пола кускам аметиста, теперь Ене казалось, что они как живые хищные ловушки захватят и обрастут её тело, если сумеют дотронуться. Она взглянула на серп в руках, почти уверенная, что наросты камня не причинили ей вреда только благодаря крови Мораны.
Ена сделала шаг подальше от статуи, но заметила, что пойманная в ловушку фигура что-то держит в руке. Многослойные жемчужные бусы? Это не то, что ей нужно, но Ена почему-то замерла, не в силах отвести глаз от украшения. Сердце забилось не в страхе, а в восторге, тепло разлилось в груди: она встретила нечто знакомое, но потерянное ранее.
А дальше доверилась чутью.
Ена сглотнула и, засунув серп за пояс, произнесла про себя молитву богине-пряхе. Она подошла впритык, стараясь не смотреть на в ужасе разинутый рот незнакомца и глазницы, набитые сверкающими кристаллами, привстала на цыпочки и с трудом дотянулась до сжатых пальцев. Едва удерживая равновесие, она распутала бусы с руки и запястья. Витков было так много, что пришлось несколько раз брать перерыв, чтобы размять поясницу и расслабить сведённые судорогой руки и ноги. Ена не знала, сколько времени потратила, стоя на цыпочках, но вытянутое в струну тело болело из-за неудобной позы, она вспотела, волосы то и дело липли к взмокшим вискам. Размотанные бусы сверкающей горкой собрались у её ног, но проблемой стала часть украшения, стиснутая в кулаке окаменевшего человека. Как бы Ена ни старалась, ей было не разжать его пальцы.
Она согнулась и вслух выругалась, не представляя, как решить задачу. Вряд ли серп станет хорошим молотом. Ена упёрла руки в бока, злясь на вставшую перед ней проблему. Она так задумалась, что забыла об окружающей тьме. Внезапно чужая рука сдавила окаменевшее запястье. Ена ахнула, когда она треснула. Девушка моргнула, и отломанная конечность со сжатыми бусами, которая ещё недавно возвышалась над её головой, оказалась прямо перед носом. Догадываясь, что ранее это была рука живого человека, Ену замутило раньше, чем она осознала, что рядом с ней стоит незнакомец.
Отшатнувшись, Ена наткнулась спиной на колонну. Высокий мужчина приложил палец к своим изогнутым в улыбке губам, призывая к молчанию. Ена сумела лишь шумно вдохнуть, не то что закричать. Из-за сумрака она едва разобрала, что цвет его кудрей – каштановый, но взгляд одновременно ужасал и зачаровывал. По чёрному белку двигалась золотая радужка глаза, даже зрачок был золотым. Не услышав её воплей, незнакомец голыми руками без видимых усилий раскрошил окаменевшие пальцы, освобождая бусы.
Ена оцепенела, когда он протянул их ей, будто с самого начала хотел помочь. Его лицо приняло задумчивый вид, когда Ена дары не приняла. Голова незнакомца наклонилась сперва в одну сторону, потом в другую, и он принялся пальцами крошить жемчужные бусины. Те рассыпались словно стеклянные и мелкой перламутровой шелухой опадали к его ногам. Ена наблюдала за его действием с разинутым ртом, не зная, что делать. Незнакомец на неё внимания не обращал, занятый уничтожением жемчужин. Лёгкость, с который он это делал, поражала. Ена пришла в себя, когда одна треть бусин была сломана, и она наконец увидела едва светящиеся золотые нити. Те были свиты спиралью вместе. Ена задохнулась: нужная ей драгоценность в руках незнакомца, способного раскрошить камень голыми руками.