Голова на серебряном блюде
Прошло уже много времени, и было непохоже, что мужчины вернутся. Наконец послышался истошный вопль той девушки. Затем он стих, и воцарилась гробовая тишина.
Сначала Флоранс отрешенно сидела, но затем тихонько заплакала. Слезы покатились одна за другой, и она начала содрогаться от рыданий – не от облегчения и не от сострадания к той девушке. Нет, Флоранс отчаянно плакала оттого, что именно в такой момент обнажилась уродливая сторона ее натуры.
Лишь сейчас, когда та девушка умолкла, она почувствовала себя чуть спокойнее. Отрицать это было бы неправдой. В душе она испытала облегчение, что девушка, которая суматошно попыталась донести на нее, была мертва. Завтра ее постигнет такая же участь, однако сейчас она просто радовалась, что ей едва удалось избежать смерти. Да, была рада, что жертвой стала не она. От осознания, насколько она малодушна, Флоранс не могла сдержать слез.
На этот раз стражники так и не вернули девушку в камеру. Она в любом случае не получила бы никакой помощи и умерла. Флоранс была безмерно рада этому: слишком мучительно ей было бы смотреть на агонию той девушки. И все же ей было горестно оттого, что она сейчас где-то погибала.
Похоже, человек с бородой и солдаты посчитали лихорадочные крики девушки помутнением рассудка, поэтому, на счастье Флоранс, не стали проверять решетку и обыскивать ее.
Тюремщик в коридоре внимательно следил за ними, а Флоранс все время неподвижно сидела, стиснув зубы. Они словно соревновались, кто выдержит дольше. Флоранс боялась, что, сделай она хоть что-нибудь подозрительное, ей не сносить головы. Нужно было терпеливо ждать.
Наконец тюремщик поднялся, сонливо потянулся и прошел мимо темницы. Как только он открыл дверь и зашагал по лестнице вверх, Флоранс вскочила как ошпаренная и ощупала пол возле себя. Сидя на четвереньках в углу, она судорожно искала пилу.
Нашлась! Притаилась в темноте возле стены. Выходит, когда ее схватили и грубо потащили наружу, она вылетела из-под платья. Звук наверняка был, но из-за всеобщей суматохи его не услышали.
Схватив пилу, она приложила лезвие к зарубке, уже довольно глубокой. Виена тоже подошла помочь, и когда руки уставали, девушки менялись местами. Однако Флоранс почти сразу же становилось невмоготу сидеть без дела, и она выхватывала пилу обратно.
Внезапно Флоранс осознала, что если за сегодняшнюю ночь не допилит прут до конца, то эта задача перейдет в руки Виены. Если сейчас она не постарается изо всех сил, то погибнет.
Сейчас Флоранс до боли хорошо понимала чувства девушки, которая во все горло кричала стражникам про готовящийся побег, пока ее уводили. А в тот момент думала: «Зачем же так поступать с другими, пусть даже тебя ведут на смерть?»
Как же быть, если до зари она не разделается с решеткой? Наверное, с первыми лучами солнца нужно будет отдать пилу Виене. Улыбнуться ей и сказать: «Да, я не справилась. Но ты должна выбраться отсюда вместо меня и рассказать людям в твоих родных краях, что здесь творится. Беги в лес возле замка – там ждет человек по имени Руди, он спасет тебя».