Неупокоенные
Откуда, интересно, она могла «слыхать», если ни я, ни мама не появлялись тут десятилетиями? Вправду земля слухами полнится.
– Если вам так интересно знать, мы с мужем в разводе. Детей у меня нет.
– Не нажила, значит, деток. Ну погости, поживи, – с какой-то странной интонацией протянула соседка. – Мать-то твоя носу не казала сколько лет.
– Мама умерла, – отрывисто произнесла я.
В глазах бабы Глаши что-то промелькнуло.
– Бабка померла, мать померла, у тебя дочери нету. Прервется род поганый. И слава богу.
Это было так неожиданно, столько прозвучало в ее голосе злорадства, торжества и ликования, что я, повернувшись, чтобы уйти в дом, остановилась и взяла старуху за плечо.
– Что это значит? Как понимать ваши слова?
Баба Глаша уставилась не меня из-под низко надвинутого на глаза платка.
– Так и понимай, чего ж непонятного?
Ей, похоже, уже не хотелось продолжать, поняла, что сболтнула лишнего, но я не намерена была отступать и держала ее крепко.
– Ведьма она была! Бабка твоя! Или не знала?
Я была буквально ошеломлена этими словами, поэтому разжала пальцы. Старуха, почувствовав свободу, засеменила прочь, бормоча себе под нос.
Войдя в дом, я разулась, повесила на вешалку пальто, отнесла пакеты на кухню, разобрала их – и все это время в голове у меня крутились слова соседки. Они словно приоткрыли некую завесу в моем мозгу; начав размышлять над ними, я принялась вспоминать странности, сопровождавшие все мое детство.
Например, соседские ребятишки со мной не играли. Вернее, местные не желали водиться, поэтому дружила я только с Катей, которая тоже приезжала на каникулы, как и я.
Или вспомнилось, как порой люди косились и перешептывались, увидев нас с мамой и бабушкой.
К бабушке вечно приходили люди – знакомые и незнакомые. Говорили о чем-то с нею за закрытыми дверями, иногда плакали. Мама однажды обронила: «Наша бабушка помогает людям, когда никто и ничто помочь не может».
А еще на ум пришли истории, рассказанные бабушкой, – жутковатые, таинственные. Были они выдуманными, фантастичными или…
Я думала, что давно позабыла их, но сейчас бабушкины рассказы стали не просто всплывать в памяти – я словно наяву слышала ее глуховатый, напевный голос.
– Жили в нашей деревне Колька, Дёма и Петя, которого все Сычом звали. Шебутные были парни, подшутить любили над людьми, и не всегда шутки их добрые были. Сыч у них за главного, а те двое слушались. Как-то собрались они в соседнюю деревню. У отца Колькиного, он председатель колхоза нашего был, машину взяли и отправились. Нетрезвые были, еще и с собой выпивку прихватили. Для них – обычное дело.
И вот едут они по дороге, а дорога все не кончится никак. Думают, заплутали, что ли? Да как заплутаешь, коли дорога знакомая, ездили чуть не каждую неделю! И на прошлой неделе тоже. Славно развлеклись! Слухи ходили, что им не впервой было так развлекаться. Двух подружек затащили силком в поле, одна, правда, вырвалась, убежала, а вторая-то не смогла. Пришла ко мне позже. Родителям не сумела сказать: позор такой. Сама виновата, скажут, как теперь замуж выходить? А мне ничего, мне обо всем сказать можно. Да… Так вот, отвлеклась я немного. Едут наши добры молодцы, а дорога все длиннее делается, конца и края ей не видать. Вдобавок и места узнать не могут! Откуда взялся непроходимый черный лес по правую руку, а по левую – пустошь без конца и края? Леший, что ли, морочит?