Убийства в пляжных домиках. Детективное агентство «Благотворительный магазин»

Фиона тактично улыбнулась, пытаясь быть как можно деликатнее.

– А потом случился пожар.

Энни Фоллет с трудом сглотнула.

– Да, пожар все изменил. После него мы не чувствовали себя в безопасности. Ну я не чувствовала. Мне удалось скрыть бо́льшую часть от детей. Не хотела их травмировать. Они, конечно, очень огорчились, потому что не хотели уезжать. До сих пор расстроены. Спрашивают, когда можно вернуться.

Фиона помедлила.

– Знаю, вам, возможно, будет тяжело, но не могли бы вы рассказать о событиях той ночи по порядку?

Энни Фоллет ответила не сразу. Несколько раз моргнула, затем шмыгнула носом.

– Помню, как мне ужасно хотелось в туалет. Я вышла из домика и быстро пошла к туалетным кабинкам, где-то в три тридцать утра.

– А запах дыма вы ощутили?

– Да, но в этом не было ничего особенно. По вечерам по всей косе дымятся угли мангалов и костровых чаш. Так что я и не обратила внимания. А когда вышла из туалета, увидела несколько искр в воздухе, горящий пепел. Как вы помните, я еще не до конца проснулась. Я тогда подумала, как странно, повернула за угол – и увидела горящий дом. Я знала, что Малкольм внутри.

– Откуда?

– Каждый день около девяти вечера у нас был заведен такой порядок. Дети переодевались в пижаму, и мы шли умываться и чистить зубы. Дети считали, что это очень здорово. Домик Малкольма стоит рядом с туалетными кабинками, и со всеми его украшениями мимо точно не пройдешь. Дети его обожали. Такой волшебный грот. И они всегда хотели посмотреть на него перед сном, а Малкольм всегда сидел на террасе. Всегда. Он жил в этом домике круглый год, так мне говорили. «Фотографируйте, если хотите», – говорил он. Дети всегда стеснялись. Он был хорошим человеком. Эксцентричным, но хорошим. – Энни замолчала.

– Вы в порядке, можете продолжать? – спросила Фиона. – Мы можем сделать перерыв.

Энни промокнула слезу рукавом.

– Нет, я в порядке. Давайте продолжим.

– Как вы опишете пожар?

– Горел весь дом, но часть справа – явно сильнее. К счастью, до дверей огонь не добрался. Я, не осознавая, что делаю, схватила влажное полотенце, сохнувшее снаружи соседнего пляжного домика. А потом побежала к дому Малкольма, обернув полотенце вокруг головы. Я действительно не думала об этом, просто делала. Ворвалась в двери.

– И где был Малкольм?

– Повсюду стоял густой дым. Ничего не было видно. Я несколько раз выкрикнула его имя, а потом споткнулась и упала на него. Он лежал на диване. К счастью, не в спальне наверху. Я стала трясти его, но он был без сознания. К этому моменту я уже сильно кашляла, а глаза слезились. Я схватила Малкольма за руки и потащила на улицу. Прошла словно целая вечность. Я тащила его и тащила, пока мы оба не оказались на песке. А потом упала и никак не могла откашляться.

Те кадры с камер, где Энни Фоллет корчится на песке рядом с Малкольмом, Фиона не забудет никогда.

– Малкольм в тот момент был еще жив?

– Не уверена. Но мне сказали, что да.

– Энни, вы поступили невероятно храбро.

Энни что-то пренебрежительно промычала, отведя глаза и глядя на потрескавшийся ламинат.