Демон скучающий

– Извини, Гордеев, не хотела тебя обидеть, – опомнилась девушка. – Но…

– Мы бы всё равно впряглись, – перебил её Никита. – Даже без скандала. Мальчишка ведь и правда пропал.

Восемь лет назад.

Дело получило широкую огласку: в те годы люди успокоились, сочли, что девяностые миновали и дети не могут просто так пропадать. Среди бела дня. В родном районе. Не могут выйти из квартиры и пропасть… Костю Кочергина долго и активно искали: и волонтёры, и полиция. На несколько недель его фотография стала главным изображением в городе и области: рыжеволосый мальчишка смотрел со стен, листовок, экранов телевизоров и компьютеров. Но найти ребёнка не получилось. Костя пропал.

«Мальчика нет».

– Не будь шумихи, тебя бы не поставили на это дело, – негромко произнесла Вероника.

– Это комплимент? – поинтересовался Никита.

– В каком-то смысле.

– Спасибо.

– Обращайся.

Полицейский покачал головой, но комментировать ответ девушки не стал. Глубоко затянулся, посмотрел на сигарету, решил, что расставаться с ней пока рано, и продолжил:

– В общем, ребята из пресс-службы на тебя зла не держат, а вот руководство бычится. Так что ты в ближайшую неделю особо им глаза не мозоль.

– Я поняла. Спасибо.

– Обращайся.

Вероника скорчила полицейскому рожицу, но тут же вновь стала серьёзной:

– Я вот о чём подумала: Абедалониум ведь начинал в Питере, так? И продолжил работать здесь, даже став знаменитым. Я знаю, что у некоторых серьёзных дядек есть портреты его работы – только они могли их себе позволить. Вот и получается, что если Абедалониум не преступник, но знает преступника, то педофил может оказаться очень высокопоставленным человеком.

Никита внимательно посмотрел девушке в глаза:

– Если… – Это слово он выделил. – Абедалониум не преступник, то узнать о преступлении он мог не только в кругу своих высокопоставленных клиентов. Похитить Костю мог какой-нибудь шофёр с соответствующими наклонностями.

– Мог, – согласилась Вероника. – Но, если преступник шофёр, зачем Абедалониуму все эти сложности со скандалом? Он мог просто передать вам информацию, инкогнито, и всё.

– Он мог передать информацию и на высокопоставленного педофила, – пожал плечами Никита.

– Да, Гордеев, он мог. Но если педофил очень высокопоставленный, где гарантия, что вы сумеете – или захотите? – до него добраться? А теперь вам придётся. Или Абедалониум сам обнародует доказательства, которые у него есть.

– У него есть доказательства? – поднял брови полицейский.

– Неужели он их не прислал?

Отвечать на этот вопрос Никита не стал. Почесал кончик носа, раздумывая, не закурить ли ещё? Ответил себе, что три сигареты подряд – это чересчур, и произнёс:

– Или же циничный Абедалониум таким образом привлекает внимание к выставке.

– То есть доказательства он вам пока не прислал?

– Ответ на этот вопрос находится за пределами твоего допуска, – усмехнулся в ответ полицейский. – Веди себя прилично, в неприятности не лезь и не мешай расследованию.

– А помочь можно?

– Ты уже помогла. Теперь не высовывайся хотя бы неделю.

Полицейский начал поворачиваться, показывая, что разговор окончен, но Вероника придержала его за плечо.