Барин-Шабарин

И это не идеализм. Я повидал разной грязи. Но одно могу сказать, что сам старался ничтожных поступков не совершать, несмотря на то, что и повоевать, и жизнь прожить случилось. И были бы женщины сейчас с бандитами, которые и не против такого, так и на здоровье. Но девочки… они же за еду…

Взяв ещё кусок плотной, темной ткани, я, выдохнув, пошел…

Баня была просторная, наверняка строилась с тем расчетом, чтобы там заниматься развратом, ну или гулять относительно большой компанией. Человек пятнадцать могла бы уместить, это точно, не считая предбанника со столом и лавками. Это можно было частью увидеть в распахнутые настежь двери, а частью в окно, которое я хотел завесить тканью, дверь закрыть, создать полную темноту внутри.

Я – в прошлом человек тренированный, всегда занимался спортом, воевал. И то, какой я ощущал дискомфорт в этом хилом изнеженном теле, не передать словами. Мне хотелось сразу же принять положение лежа и начинать отжиматься, а после качать пресс. И вот с таким телом чуть полноватым, но абсолютно рыхлым, я не мог планировать действовать через удары, захваты. Сейчас и непонятно, как я вообще смог захватить в доме лысого. Наверное, это получилось на адреналине и на рефлексах, да и лысый так себе боец-рукопашник. Рыхлее меня будет.

Изучив диспозицию, я прокрутил в голове несколько раз то, как буду действовать. Точно без упора на собственную силу. После, дождавшись, когда в предбаннике остались только двое бандитов, а вместе с ними девки, уминающие колбасу с салом и хлебом, начал действовать.

Накидываю на оконце полотно, решительно вхожу в предбанник, захлопываю за собой дверь, создавая кромешную тьму. Сразу же делаю два шага туда, где должен сидеть Мирон. Пусть я тренировал глаза, закрывал их, натягивал ткань на глаза, чтобы привыкало зрение к потемкам, все равно действовал, скорее, по звукам – ведь это помещение мне незнакомо. Бандитам замолчать бы, так нет, не поняв, что происходит, они начали возмущаться. Вот на звуки им в челюсть или в голову и прилетало.

Кулаком? Бить в кость человека неподготовленным, не проверив возможности тела? Нет, конечно. Я бил бандитов березовым поленцем.

Удар! Что-то хрустнуло, скорее всего, нижняя челюсть, Мирон замолк. Второй же бандит продолжал что-то бурчать, при этом он стал ломиться через вжавшихся в лавку визжавших девок к выходу. Приноровившись и поймав, откуда шел звук, я вломил и этому бандиту. С первого удара попал, скорее всего, бандиту в плечо, но вот второй удар пришелся уже в голову. Тело рухнуло, и, судя по выкрикам женским голосам, кому-то из сералек досталось. Только бы не вышло так, что убил кого. В этом теле было тяжело рассчитывать силу, надежда была на то, что и силы-то нет.

– Убегайте, дуры! – максимально изменив свой голос, добавив рыка и хрипотцы, выкрикнул я.

Открылись двери, и девчонки с визгами повылетали во двор, на белоснежный снег. Молодые, совсем девочки, тела еще даже не оформились, лет по шестнадцать, наверно, или того меньше. Что-то не так в этом мире, или даже многое не так, если этим девочкам приходится ложиться под здоровых и грубых мужиков за ломоть сала с куском хлеба.