Кларк и Дивижн

Я плохо себя чувствовала, и Расти тоже. Ему было двенадцать, многовато для золотистого ретривера. Он почти оглох, задняя лапа вышла из строя; переступая, он дергался, как машина со спущенной шиной. И все же держался молодцом, его большая пасть была открыта в улыбке, а влажный розовый язык вываливался всякий раз, как я снимала его поводок с гвоздя, вбитого в стену.

Мама, папа и Роза в пять утра вышли из дома, чтобы помочь в подготовке к свадебной церемонии в местном буддийском храме. Невеста была дальней родственницей по маминой линии; большинство маминых родственников жили в Спокане, за тысячу миль от нас, так что даже троюродный брат, если он обитал в Лос-Анджелесе, считался родней близкой и кровной.

Из-за высокой температуры я пойти не смогла, поэтому мама перед уходом сварила мне рисовую кашу, окаю. Я как раз и ела ее – красная маринованная слива плавала по глянцевитой белой поверхности, – когда кто-то постучал в нашу дверь. Я проигнорировала это, как и Расти, который просто ничего не услышал.

Стук стал настойчивей. Раздосадованная, я отложила палочки для еды и затянула пояс на халате. Папа просверлил глазок примерно на три дюйма ниже заводского, чтобы он соответствовал нашему росту, и я приникла к нему. Растрепанные черные волосы и темные брови. Рой Тонаи.

Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь, тем более мужчина, увидел меня в поношенном халате, но Рой был практически член семьи. Я высморкалась в носовой платок, сунула его в карман и отворила дверь.

– Ради бога, Рой, что такое?

Голова так болела, что я не сразу разобрала слова, слетевшие с губ Роя. Япония разбомбила Перл-Харбор на Гавайях. Погибли американские военнослужащие. Это безусловно означало войну.

Мы были знакомы со многими овощеводами, приехавшими с Гавайев, темнокожими с мелодичной речью, которые раньше работали там на сахарных плантациях. Гавайи представлялись мне раем: кокосовые пальмы, пляжи с белым песком. В голове не укладывалось, что Японии вздумалось разбомбить такое красивое место.

Не прошло и часа, как вернулись мои родители с Розой. Свадьбу отменили из-за “инцидента”. Мне стало совсем плохо. Мама потрогала мне лоб и велела немедля пойти лечь. Я бы и рада была, но какой там покой! То и дело в дом являлись папины подчиненные, высказать свою тревогу и посетовать, что ж теперь будет.

Днем позже президент Франклин Д. Рузвельт официально объявил, что США в состоянии войны с Японией. Наш мир содрогнулся, и друзья наши начали исчезать. Отца Роя схватили и поместили в тюрьму в каньоне Туна заодно с другими иссеями, буддийскими священниками, учителями японского языка и преподавателями дзюдо. Несколько дней спустя правительство вывезло их всех на поезде неизвестно куда. Поскольку папа не входил ни в советы языковых школ, ни в другие японские сообщества, его не арестовали, что впоследствии он воспринял как оскорбление, ведь его сочли недостаточно значимым, слишком мелким, чтобы усмотреть в нем угрозу национальной безопасности, как усматривали ее в других.

И прежде, выпив слишком много сакэ, отец разражался язвительными речами по поводу того, как мир притесняет нас, японцев. Иссеям было запрещено приобретать землю в Калифорнии, а с 1920 года штат препятствовал им даже в аренде. Теперь, с началом войны, ввели комендантский час, который ограничивал передвижение всех американцев японского происхождения. Разве справедливо, что он не может выйти из дома раньше шести утра; все его коллеги-хакудзины, даже те, кто из Германии и Италии, могли свободно разъезжать где угодно в любое время. Он же, прибыв на работу после шести, упускал множество заказов со Среднего Запада и с Восточного побережья.