Кровавые легенды. Античность
От скалы веяло чем-то зловещим. Весь частный пляж целиком, замусоренный и темный, вдруг представился гиблым и отталкивающим. Над глинистым склоном с обрубком лестницы шевелились блеклые колосья и притаилась «Таласса». Женщина замерла на шезлонге.
«Надо уходить», – отупело подумал Иванов. Он не предвидел такого поворота событий и не выработал план Б. Что ж, побережье Крита огромно, попробует в другом месте. Лишь просохнет…
Зачем?
Выпьет кофе…
Зачем? Зачем? Зачем?
Массируя задницу, Иванов приблизился к шезлонгам. Песок сыпался из-под сырой одежды. Женщина не обращала на Иванова внимания, устремив взгляд в лиловеющую даль. Волосы собраны в пучок и закреплены костяной заколкой. Сарафан с надписями «Крит» липнет к телу. Обветренные губы, облупившийся нос, большие светлые глаза. Брюнетка была ровесницей Иванова. Не красавицей, не уродиной – просто теткой, до которой ему нет дела.
Иванов забрал с шезлонга ключ от номера, сигареты и зажигалку.
– Как вода? – спросила женщина по-английски.
– Хорошая.
Голова закружилась привычно-внезапно. Иванов растопырил руки и плюхнулся на шезлонг. Стальная конструкция заскрипела, проседая в песок. Затмение обволокло черной ватой, и Иванов вздрогнул, почувствовав прикосновение… Женщина дотронулась пальцем до его переносицы.
Тьма схлынула. Иванов заморгал и закашлял. Женщина сидела напротив, очень близко, и смотрела на Иванова своими огромными глазами. Радужки ненамного темнее белков. Она посасывала указательный палец. Запястье окольцевали дешевые браслеты с ракушками и глиняными амфорами.
– Перекупались?
– Вроде того, – просипел Иванов.
– Меня зовут Фоя, а вас?
– Саша. Алекс.
– Откуда вы, Алекс?
С такого расстояния Иванов видел, что сужающееся к острому подбородку лицо гречанки ассиметрично. Смещенный нос, опущенный край рта и глаза разного размера. И все же назвать ее страшненькой не поворачивался язык. Наоборот, внешность женщины приковывала взгляд. Подумав, что таращится слишком откровенно, Иванов опустил взгляд и заметил бирку с ценником, болтающуюся на сандалии Фои. Пять евро девяносто евроцентов.
– Я… из Польши. До этого – из России.
– Я знать русский немного.
– Откуда?
– Глотаю… – Зрачки Фои двигались, будто она вылавливала из воздуха слова. – Полиглот.
– Здорово. Вы здесь живете? Я имею в виду, на Крите?
– Последнее время да. Там. – Фоя мотнула головой.
– Где? – Иванов посмотрел на отель. Здание обрастало сумраком, как мхом. В кустах вскрикнула птичка.
– Побудьте со мной, – вместо ответа сказала Фоя. У нее был хрипловатый, грудной голос. Длинные пальцы перебирали складки подола. Фоя не рассчитала, купив сарафан на пару размеров больше, чем было нужно.
– Эм… ладно. – Иванов разучился болтать с противоположным полом. – Чем вы занимаетесь?
– Путешествовать. Плавать. Рассказывать.
– Рассказывать?
– Рассказать мне что-то. – Фоя смотрела на Иванова широко открытыми глазами разной величины. Он задался вопросом, не приняла ли она чего. Тощая барышня на территории заброшенного пляжа, в сандалиях с биркой. Иванов заерзал на шезлонге.