Эффект искаженных желаний

Денис не мог больше это выдерживать и потому, не прощаясь быстрым шагом покинул МУР.

На улице светило летнее солнце, и счастливые туристы шли по улицам столицы, даже не подразумевая, как хреново сейчас капитану Денису Бизову по прозвищу Бизон.

Мобильный уже минут пять вибрировал в кармане, но Дэн не хотел его брать – опять очередной коллега, трусливо молчавший на собрании, будет фальшиво утешать его в трубку. К черту всех.

Решив скинуть вызов, Денис с удивлением обнаружил, что номер, который так долго его добивается, имеет код Хабаровска.

– Внимательно, – сказал он удивленно в трубку.

Ему даже стало интересно, кому это он понадобился там, на малой Родине, с которой его уже давно ничего не связывало. Они в принципе и так были чужими в том Дальневосточном регионе и проживали несколько лет лишь потому, что отец был военный, а они, как все знают, люди подневольные, и едут туда, куда посылает их Родина. После того, как Денис закончил одиннадцатый класс, отцу пришло очередное распределение, на этот раз в генштаб, и вот тогда, пятнадцать лет назад они всей семьей переехали в Москву, где, в общем-то, и родился Ден, и вовсе забыли про приютивший их на некоторое время город. Ни родственников, ни друзей у Дэна там не осталось, и звонить было некому. Именно поэтому он взял трубку – любопытство перевесило раздражение сегодняшнего дня.

– Денис, это ты? – спросил осторожно звонкий женский голос.

– Денис Михайлович, – поправил он на всякий случай собеседницу.

– Так уж и Михайлович, – захохотал голос в трубке. – Ну тогда Илина Юльевна Дивова тебя пливетствует. Напоминать, кто это, или сам сплавишься? Сегодня Соколова меня с тлудом плипомнила. А ты по-плежнему Бижики или изменил своему плозвищу?

– А я по-прежнему Бизон, – ответил Денис и улыбнулся. Конечно, он вспомнил эту активистку – девицу метр с кепкой, не выговаривающую букву «р». Она была круглолицей, поэтому и прозвище в стае ей было дано подходящее – Улджи, Луна. – Я теперь предпочитаю по-русски, индейцы уже давно в прошлом. Так что смело можешь звать меня Бизоном.

Стайное имя к Денису приклеилось не только из-за схожей фамилии Бизов, но и потому, что он с детства был широк в плечах, спортивен и накачен. Сейчас же с возрастом еще больше заматерел, и прозвище основательно закрепилось за ним в родном МУРе.

– По-лусски так по-лусски, – продолжала хихикать Ирка. – Так что, Бизон, плиглашаю тебя на встлечу выпускников. У нас тут пятнадцать лет намечается, вот школа и лешила всех собрать, и деньги на это выделили.

У Дениса даже мысль не промелькнула согласиться, поэтому ответ был прост и очевиден.

– Луна, прости, работы навалом, очень хотел бы, да меня никто не отпустит, – это было привычное и такое родное оправдание, что называется, на все случаи жизни, но сейчас, как ему показалось, оно почему-то прозвучало фальшиво.

– Вот вылос большой, а влать не научился, а влать, между тем, не холошо, – вздохнула Ирка. – Ты только послушай, кто будет: Анатолий Стоянов… – начала перечислять одноклассница, но Денис ее перебил: