Ювелирное дело бесстрашной Ирэн

Бетти поставила на пол деревянные вёдра с водой и, сняв ветхое пальто, присела рядом со мной:

– Не горячись, матушка. Давайте обсудим.

Катрин с любопытством наблюдала за всеми нами.

– Ты думаешь, там удастся найти что-то стоящее?

– Знаю, что отец не стал бы так бороться за пустышку. Можно попробовать заняться самим. Много сначала не добудем, и так ясно. Тут рабочие нужны, инструменты. Однако с голоду тоже не умрём.

– Девочки, – Жанин стукнула ножом по столу, – послушайте себя. Вы же не рудокопы какие. Барышни. Нежные. Куда вам в земле ковыряться. Нет и нет! Продам и точка.

– Мама, – обернулась Бетти, – на работу тогда уйду, даже тебя ослушаюсь.

– Ещё одна, – с отчаянием в голосе произнесла женщина.

– Не злись, прошу, – сестра встала и обняла её за плечи, – ты же сама говоришь, прислуживать другим для нас не выход. Давайте же поработаем на себя. Никто не узнает. Если получится, наймём рабочих. Нет. Продадим прииск.

– Матушка, послушай, – я тоже подошла к Жанин, приобняв её с другой стороны, – прошу у тебя только два месяца. Пожалуйста.

– Нет с вами сладу, – она устало смахнула прядку со лба.

– Мы вместе проверим все бумаги. Осмотрим ещё раз мастерскую. Глядишь, и найдётся что продать. Пока прокормимся на эти деньги.

– Да всё уже распродано. Рухлядь одна осталась.

– А мы вот завтра с тобой этим и займёмся. А девочки пока по дому помогут. Правда? – Обернулась я на сестёр.

Те дружно закивали.

– Мы всё сделаем, послушай Ирэн, – Бетти сдаваться не собиралась, – выход должен быть.

– Если не найдём ничего в мастерской, вам сроку полмесяца, не больше, – заупрямилась Жанин, – в городе я узнала, что покупатель на прииск есть. Не стоит тянуть, пока он не передумал.

– Месяц, – подмигнула мне из-за плеча матушки сестра.

– И мы с утра идём в мастерскую, – поддержала её я.

– Упрямые, как отец. Будь по-вашему, – улыбнулась Жанин.

От предвкушения мне не терпелось кинуться в мастерскую сейчас же. Только на прогулках я её не видела, а начну рыскать в поисках, домашние могут заподозрить лишнее. Подожду. Посмотрим, что осталось. Если сохранился инструмент, открою собственное дело. Знания есть, навыки приложатся.

До мастерской, к моему великому сожалению, мы не добрались. Весь следующий день провели с Жанин, по уши зарывшись в бумагах. Письмена я понимала плохо, потому попросила матушку читать их мне, притворившись, что болит голова.

Добрая душа, ничего не заподозрив, брала каждую бумажку, поясняя её содержание. Что сказать, крючкотворы везде одинаковы. Только тут действительно комар бы носу не подточил. Мало того что купчая оформлена, как положено, так ещё и право владения подтверждено повторно судом. Отлично, одной проблемой меньше. И жаль, что из-за бесконечных тяжб не стало хорошего человека, оставив его семью в нищете.

Вечером за ужином заметила, что Жанин сильно бледна:

– Матушка, ты как себя чувствуешь? Тебе плохо?

Катрин, сидевшая с другой стороны стола, поднесла свечу ближе к женщине и ахнула:

– Мама, снова мигрень?

– Ничего, милая, пройдёт, – вяло отмахнулась Жанин.