Ювелирное дело бесстрашной Ирэн
Мия пришла в восторг при виде браслета. Она захлопала в ладоши:
– Ирэн! Мамочки, какая прелесть! Где ты его взяла?
– Сделала для тебя, – улыбнулась я, – нравится?
– Шутишь? Он восхитителен!
В гостиную, где мы расположились, вошла Айла и Элвуд.
– По какому поводу такая радость? – Спросил купец.
– Только глянь, – Мия протянула ему браслет.
Я заметила, как распахнулись глаза Айлы, при виде драгоценности:
– Ирэн. Впервые вижу столь тонкую и совершенную работу.
– Спасибо, госпожа Джарвис.
– Сколько вы хотите за него? – Деловито спросил Элвуд, – что скрывать, браслет и впрямь чудо как хорош. Даже не буду торговаться.
– Назовите цену сами.
На удивление Джарвис производил впечатление порядочного человека. Что редко можно сказать о торгашах. Я ни на миг не сомневалась, что он назначит справедливую цену. К тому же о стоимости подобных вещей знает больше, чем я.
– Хм, спасибо за доверие, – улыбнулся Элвуд, – посмотрим. Вес, работа. Так, так. Предложу вам две гинеи. Устроит?
Это было гораздо больше того, что я надеялась выручить.
– Вполне. Спасибо, господин Джарвис.
После обеда я отправилась по магазинам. В городе был обширный выбор всего того, что может понадобиться ювелирам. Купила необходимых камней, золотой проволоки, немного клея.
Вернувшись после к Джарвисам, забрала все наброски. Эскизов было достаточно, можно приступать к самому портрету.
Вернувшись домой, застала Жанин во дворе и протянула ей гинею.
– Матушка, сходите с Бетти за продуктами. Я буду в мастерской.
– Ирэн, дочка. Да на эти деньги мы сможем прожить долгое время.
– Хорошо. Я пока не знаю, когда закончу картину. Сейчас предстоит самое сложное.
– Мы не будем тебя тревожить, – матушка махнула Бетти, и они ушли в дом.
Я же поставила мольберт в центре мастерской и принялась писать. Дни шли за днями, перестала замечать течение времени. Просыпалась и шла в мастерскую, засиживаясь допоздна. Когда закончила картину, приступила к инкрустации. Подбирала камни по цвету, размеру, форме. Работа была кропотливой. Попросила купить Жанин побольше свечей, чтобы было сподручней.
Матушка приносила мне еду в мастерскую, потому что сама я о ней порой забывала.
– Ирэн, нельзя же так, – сокрушалась она каждый день, – тебе нужен отдых.
– Обязательно, – улыбалась я в ответ, – вот только закончу картину.
Однажды я сидела в мастерской, рассматривая, что получается, большая часть работы была выполнена, но мне чего-то не хватало. Какой-то детали. Я смотрела на улыбчивое лицо Мии. Что не так? Наклонив голову, рассматривала портрет под разными углами. Верно. Её волосы, Айла на картине была с высокой причёской, девушка же распустила свои по плечам. Золотые локоны струились почти до пояса. Вот оно! Золотые! Краска не могла передать игру света.
Взяв проволоку и инструменты, весь вечер я тянула из неё более тонкую драгоценную нить, такую, как паутинка. Чтобы она легла точно, как живые локоны. Приклеивала её отдельными нитями, тщательно сочетая с мазками краски, так, чтобы смотрелось гармонично и не вычурно. Благородную седину Элвуда по той же схеме украсила серебром. Работать было тяжело, тончайшие нити рвались при любом неаккуратном движении. Зато результат превзошёл мои ожидания. Портрет Мии преобразился, заиграл новыми красками.