Не дразни меня

– О чем?

– Когда я смогу отсюда выбраться?

– Куда выбраться, Яра?! Сиди там и помалкивай!

– Сколько сидеть?! – восклицаю я, – Всю жизнь?! Я не планировала тратить ее на это!

– Ничего с тобой там не случится. Они дали гарантии, так что хватит ныть!

– Я не ною!.. Отец!.. Хотя бы реши вопрос с моими передвижениями. Меня даже за периметр участка не выпускают.

– Охрана есть?

– Есть. Круглосуточная. Они за каждым моим шагом глядят.

– Ну, и?.. – хмыкает отец, – Ты думаешь, твой телефон не на прослушке?

– Нет!

Боже, если бы он был на прослушке, Лютый давно был бы в курсе моей с Леней переписки, а я сама уже сидела бы в подвале.

– И что ты хочешь от меня? Мы с ним не в тех отношениях, чтобы он шел мне на уступки. Я в полной жопе, ясно!

– Ясно.

– Поэтому на меня не рассчитывай, – отрезает он.

– Я уже поняла. Сама разберусь.

– И не высовывайся! – рявкает отец, – Не лезь на рожон, дура! Целее будешь!

– Маме привет, – говорю я и скидываю вызов.

Из глаз неконтролируемо бегут слезы, но, собрав все моральные силы, я держу себя в руках.

Мне не довелось услышать ничего нового. Ничего. Он никогда не любил меня, а сейчас, когда под угрозой весь его немалый бизнес, я и вовсе выпала из сферы его интересов.

Ленька прав. Мне нужно втираться в доверие к Литовскому. Убедить его отпускать в город и к родителям. Иначе я здесь состарюсь в компании суслика и шлюхастой горничной.

Встаю с кровати, иду в ванную, чтобы умыть лицо и расчесать волосы, а затем, переодевшись в легкое домашнее платье, выхожу из комнаты.

Я знаю, что он уже дома. Обменялись приветственными взглядами в окно, когда он приехал. Вот теперь только выманить бы его из их с Кариной комнаты.

Останавливаюсь у двери и прислушиваюсь. Тихо, но иногда чудится то музыка, то смех. Будто кто-то короткие ролики в тик-токе листает.

Ударяю костяшкой пальца два раза и принимаюсь ждать. Через полминуты дверь открывается, и я вижу вытянувшееся от удивления лицо горничной.

– Мужа моего позови.

– Адама?

Клянусь, я нашла бы, что ей ответить на это, но я сюда не скандалить пришла.

– Да.

– Его здесь нет. Это не его комната.

– А чья же?

– Моя! – подкатывает густо накрашенные глаза.

Ого!.. Вот как у Литовских обслуживающий персонал живет – в апартаментах рядом с хозяевами. Дернувшаяся между ребер мышца натягивает в груди невидимую струну. Непорядок.

– Где же тогда комната… Адама?

– Ты жена – тебе виднее! – издает смешок и тут же, испугавшись собственной дерзости, прикусывает язык.

– Говори.

– В том крыле, – указывает рукой влево, – первая спальня.

Я давлю взглядом до тех пор, пока горничная не захлопывает дверь перед моим носом, и иду в указанном ею направлении. Не хочу, чтобы она видела, как подкашиваются мои колени от страха.

Шагаю через холл мимо лестницы и подхожу к указанной комнате. Нервная дрожь пробивает плоть электрическими импульсами. Я отчаянная идиотка, но, вскинув руку, решительно стучу в дверь.

Мне не отвечают, и тогда я повторяю.

– Блядь!.. – доносится вдруг до меня несдержанное, – Открыто!

Нажимаю ручку вниз и толкаю ее внутрь. Пыхнувшая на меня энергетика Лютого тут же обжигает кожу.