Папа в подарок, или Шанс на новую жизнь

– Все, принцесса. Пора спать.

Заявляю я твердо и, вопреки Никиным возражениям, подхватываю ее на руки.

– Отпусти меня, Гордей. Я могу дойти сама.

– Можешь.

Соглашаюсь невозмутимо и продолжаю нести Веронику на второй этаж, осторожно преодолевая ступени. Укладываю ее бережно на постель и укрываю пушистым одеялом до самого подбородка.

Поразмыслив немного, я наполняю небольшой тазик водой и обтираю Никино лицо влажным полотенцем. Она горит, и мне это очень не нравится.

Дождавшись, пока Ника уснет, я еще раз касаюсь ладонью ее лба и спускаюсь в гостиную. Достаю телефон и смотрю прогноз погоды. Если верить синоптикам, метель продлится еще несколько дней, и это значит, что нам придется задержаться на даче.

Прочесываю волосы пятерней. Отрешенно кручу мобильник в пальцах и вздрагиваю, когда он оживает, разражаясь трелью.

– Привет, Диль.

– Здравствуй, Гордей.

– Как отпраздновала?

– Отлично. В «Бостоне» круто. Кухня выше всяких похвал. Жареный осьминог – пальчики оближешь. Нежнейший камчатский краб. А какое фаер-шоу они устроили. Жаль, что ты пропустил.

– Я рад, что ты не скучала, – произношу искренне, но у меня складывается впечатление, что Диляра ждала совсем другого ответа.

Мою догадку подтверждает и ее следующий вопрос.

– Когда ты вернешься, Гордей?

– Не знаю. Наверное, в пятницу.

– В пятницу?

– Ты смотрела прогноз? Снег продолжает валить, дороги замело.

Пауза. Рваный раздраженный вздох. И царапающее нервы.

– Мне кажется, что ты просто не хочешь ехать домой. Что у вас происходит с этой твоей Вероникой?

Ника

Чувствую себя паршиво. Легкие, словно в адском огне. Руки неподъемные. На ноги словно повесили пудовые гири. Горло дерет так, что хочется лезть на стену.

Выгляжу, скорее всего, еще хуже. На лбу – испарина. Волосы разметались в беспорядке. Футболка прилипла к телу. Но Гордей все равно со мной возится.

Вчера он сидел со мной до тех пор, пока я не провалилась в болезненную дрему. А сегодня пришел раньше, чем я успела разлепить воспаленные глаза.

С неизменной чашкой горячего чая. Медом. Влажным полотенцем. И с тревогой, читающейся в каждом жесте.

– Ты как?

– Бывало и лучше. Соня…?

Хриплю я и непроизвольно морщусь. В глотку будто насыпали песка. Голос больше напоминает вороний клекот. Жалкое зрелище.

– Не заразилась, не волнуйся. Температура нормальная. Позавтракала с аппетитом.

– Ты сварил кашу?

– Пожарил омлет.

Сообщает Гордей, оттирая пот с моего виска. Я же выдыхаю с облегчением. Паника отступает, а вот простуда нет.

Есть совершенно не хочется. Пить тоже. Но я упрямо вливаю в себя заваренный чай и надеюсь, что к вечеру станет немного лучше.

Проследив, что я не оставила в чашке ни капли, Северский заставляет меня выпить противовирусное и бережно подтыкает край одеяла.

Интересно, он обо всех близких так заботится? О сестре? Брате? Диляре?

Глупые мысли лезут в голову, и я стараюсь скорее от них отмахнуться. Строить иллюзорные воздушные замки – худшее, что можно представить в моей ситуации.

Два дня назад мне изменил супруг, а я гадаю, нет ли двойного дна в поступках другого мужчины.