Невероятная очевидность чуда

– Нет, я нынче не за рулем, – подтвердил ее догадки Орловский.

– Ну и я нынче не при нем, – продолжила свою мысль Ева. – Последние годы, когда мы сюда приезжали, я обращалась к Ивану Леонидовичу, и тот отвозил меня на озера, забирал и привозил обратно. Так вы как, на озера-то вообще планировали ехать?

– Обязательным порядком, – подтвердил свое желание Павел, – хотя бы в качестве экскурсии.

– Ну и я собиралась. Так, может, наметим день для совместной поездки? – предложила Ева.

– Конечно, – поддержал хорошую идею Орловский и, скорчив наигранно-извинительное выражение лица, попросил: – Только давайте не завтра. Завтра я бы в мастерской посидел.

– Нет, – не стала в этот раз иронизировать и посмеиваться над его желанием Ева, – не завтра точно. Завтра я планировала отдохнуть, почитать, сходить в гости к соседке, договориться о помощи по уборке дома. Ну и навестить Ивана Леонидовича, уважить человека, чаю попить, пообщаться, подарочки вручить небольшие. А то я его даже не уведомила о своем приезде.

– Я помогу вам в уборке, – напомнил Орловский о взятых на себя обязательствах при «заселении», вернее, при подтверждении его заселения законной хозяйкой дома.

– Непременно, когда мы наметим для нее день, – согласилась Ева и «отпустила» мужчину: – Больше не удерживаю, смело можете отправляться в мастерскую.

– Спасибо, – поднимаясь из-за стола, поблагодарил Павел и указал на столешницу: – А посуда… там помыть, и все такое?

– Идите уже, – отмахнулась Ева, – я уберу.

Встав со стула, Орловский коротко, благодарно-церемонно поклонился девушке и двинулся к выходу, но на самом пороге его догнал и остановил, словно хлопнул по спине, вопрос, заданный Евой спокойным, ровным тоном:

– Павел Андреевич, что у вас с ногой? Врожденная патология, несчастный случай или ранение?

Он медленно развернулся, посмотрел на девушку, что-то про себя быстро обдумывая, и хмыкнул:

– Ну да, вы же врач.

– И еще немного, – показала она большим и указательным пальцами, сколько именно занимает это «немного», – антрополог.

– Скажем так: несчастный случай с ранением, – ответил Орловский и спросил: – И когда вы поняли?

– Сразу. Когда вы несли мой чемодан по лестнице на второй этаж. Но сегодня после рыбалки вы сильнее припадали на левую ногу, видимо, перетрудили правую, пострадавшую. Вы поэтому не водите машину?

– Все «да», как говорит один мой знакомый. Ногу я все же перенапряг, предпочтя рыбачить стоя. И машину мне временно запретили водить, – признался Орловский.

– Вот что, Павел Андреевич, давайте договоримся так, – «докторским» безапелляционным тоном постановила Ева. – Если вам нужна перевязка, массаж сведенных мышц или обезболивающее, вы немедленно обращаетесь ко мне. И это не обсуждается.

– Принял, понял, дал обещание, – без дурашливости, на полном серьезе произнес Орловский.

– Вот теперь можете идти, – окончательно отпустила его Ева.

Изучая инструмент, станки и общее устройство мастерской, Орловский прокручивал в голове рассказ Евы, анализировал, останавливался на каких-то подробностях и деталях, но главное не это – он думал о самой девушке, и думал так… Да правильно он думал, как положено. И еще немного больше, чем положено.