Эпоха перемен
Отец выглядел старше, чем то отражение в зеркале, к которому я привык. И всё же мы были очень похожи. Немного поправить причёску, подтянуть морщины, убрать у меня шрам над левым глазом – и нас едва ли можно было бы отличить.
Конечно, если бы я по-прежнему выглядел на свой настоящий возраст.
– О, Сашка! – улыбнулся папа. – А я уж и ждать перестал! Автобусы-то давно того… последний час назад приехал!
– Я на перекладных, – пояснил я, ступая на порог.
– Не надо было, – он нахмурился. – Сейчас такое рассказывают…
Мы крепко обнялись.
– Да слышал, слышал, – улыбнулся я. – Как чувствуешь себя?
– Да вроде к вечеру отпустило немного…
– Простыл?
– Не-е-ет, в столовке нашей хватанул чего-то не того. Живот скрутило невозможно просто, вчера вообще пластом лежал!
– Я же говорил – не стоит там есть вообще. Мужики с собой носят. Мало того, что дорого, так ещё и отраву дают.
– Дак к тебе же собирался! Когда готовить было?
– Вот и съездил, – улыбнулся я. – Ладно, из продуктов есть что?
– Да я овсянку сварил и борщ, раз уж остался-то, – ответил отец. – Думал, что приедешь всё-таки… а ты чего не по форме?
– Нас в гражданке отпустили. Чтобы патрули не записывали, – пояснил я.
– Да ты проходи, руки мой. Голодный же небось!
– Пап, да я сам разогрею. Время первый час! Отсыпайся иди, завтра наговоримся.
– Я ещё хотел чего-то взять отпраздновать – но у нас опять с зарплатой швах… и пенсию задерживают. Слышал в новостях, что с бюджетом творится? Обещают этот… как его… секвестр! Вот и попали под него, наверно…
Этот его оправдывающийся тон мне и тогда-то было слушать тяжело. А сейчас так вообще невыносимо.
– Не беспокойся, – ответил я, стараясь не выдать эмоции. – Теперь всё хорошо будет. Обещаю.
– Ладно-ладно… вот отдохнёшь, а там учись уж!
Кот потёрся о мои ноги, потом поднял голову и пристально посмотрел мне в глаза. Потом отступил и вальяжной походкой двинулся в комнату.
Я скинул кроссовки и, захватив пакет с формой, которую планировал постирать, пошёл в ванную, руки мыть.
Отец к себе не шёл. Ждал меня в коридоре. Я же с досадой смотрел на пластиковый агрегат, похожий на корыто, с моторчиком сбоку, установленный на специальной подставке у ванны. Блин, и точно: первая машинка-автомат у нас появится только в девяносто восьмом, когда отцу начнут пенсию регулярно платить.
Проблема. Чтобы камуфляж (или, как принято говорить, «комок») отстирать, его замачивать нужно было. Прямо сейчас.
– Что такое? – спросил он, когда заметил, что я мешкаю.
– Да ничего. Форму замочить надо. У нас повседневная – камуфляж. А в лагерях и полевые выходы были, и штурмовые полосы…
– А-а-а, ну давай я…
– Пап, иди лежать! Давай я тебе чаю сделаю, а? Без сахара, чтоб живот не тревожить.
Отец внимательно посмотрел на меня. Он явно собирался что-то сказать – но я не помнил, о чём тогда шла речь. Вроде бы ничего такого значимого не было… может, моё поведение изменилось – и это снова меняет содержание разговоров?
– Маман не видел? – вроде как небрежно бросил он.
Я глубоко вздохнул и тут же чуть не рухнул от головокружения. Нет, так нельзя: надо срочно чего-то сожрать. Или хотя бы выпить сладкий чай для начала.