Фараон. Книга 5. Император поневоле
***
– Его величество высказался предельно чётко, иудей. – Усерамон устало посмотрел на очередного главу, прибывшего к нему с просьбой вернуть их святыни, – пока вы все не объединитесь под одним вождём, с кем моему царю можно будет вести диалог, возврата реликвий не будет.
– Но уважаемый глава канцелярии Северного Египта, – тот коленопреклонённый посмотрел на неумолимого, словно скала, египтянина, – мы и так объединили пять колен, большего мы сделать просто не в силах.
Фьють-фьють – в окно ворвалась быстрая размазанная тень, и перед ошарашенными взглядами всех, кто был в зале приёма, на ручку кресла, на котором сидел Усерамон, приземлился сокол, который был крайне редок в этих землях.
Сотня человек, присутствующих при этом событии, сначала замерли, затем стали опускаться на колени. Сам же Усерамон сразу увидел, что на лапке птицы находится небольшой пенал. Будучи в курсе всех необычностей, связанных с его «любимым» царём, он не сильно-то этому и удивился. Спокойно протянув руки к замершей птице, он достал пенал, а из него небольшой кусочек папируса со знакомым корявым почерком. Чувствуя, что к нему прикованы взгляды всех присутствующих, он сказал:
– Это от его величества Менхеперры.
Глаза его свиты, а также всех местных округлились.
Пробежавшись глазами по короткой записке, сколько могло поместиться на обеих сторонах, он задумался. В зале можно было услышать, как жужжат мухи, такая тишина стояла, а внимание всех было приковано к посланнику царя и хищной птице, которая спокойно сидела рядом с ним на подлокотнике стула. Зрелище, которого никогда никто из них не видел раньше.
– Его величество приказывает мне завершить все важные дела на Ханаане, – глава канцелярии поднял взгляд от записки на людей, его окружавших, – я нужен ему в Фивах.
– Вождь, – он повернул голову к одному из главарей хабиру, – его величество также приказывает вам вернуться вместе со мной, у него есть для вас работа.
– Приказы его величества – радость для нас. – Оскалившись, тот согнулся в поклоне. Хорошо оплачиваемая работа позволила хабиру очень серьёзно разбогатеть и поднять свой статус, так что они даже захватили себе город и оставили в нём жён и детей, а основная масса взрослого населения продолжала работу на царя Египта, который платил золотом и серебром в таких количествах, какого не было здесь просто ни у кого. Для хабиру царь Менхеперра был самым богатым человеком в мире, а это, определённо, давало ему статус, который стоило уважать.
Усерамон позвал своего писца, сам оторвал кусочек от листа, который тот принёс, чтобы он поместился в пенал, написал ответ и привязал его к лапке птицы, которая со своим странным свистом быстро покинула зал, унеся ответ хозяину.
После посещения Усерамона соколом, вопросов и просьб к главе канцелярии от местных жителей больше не поступало, что его весьма сильно обрадовало, позволив и правда начать закругляться. Он и раньше планировал это сделать, но то одно разбирательство, то второе, а тут, когда пришёл прямой приказ царя, ослушаться его было уже нельзя.