Семиозис

– Мы не у той звезды!

Меня захлестнули тошнота и отчаяние.

Паула кормила с ложечки Брайена, у которого не было сил есть, – и вроде бы осталась спокойной, но рука у нее задрожала.

– Компьютер мог выбрать другую, если она лучше подходила, – сказала она.

– Так и есть! – подтвердила Вера. – Лучше. Масса кислорода и воды. И масса жизненных форм. Она живая и ждет нас. Мы дома!

Мы оказались у звезды HIP 30815f вместо HIP 30756, у планеты с далеко эволюционировавшей экологией и, как я сразу отметил, изобилием хлорофилла. Уровень углекислого газа был чуть выше земного, но не превышал опасных показателей. С Земли обе звезды были мелкими песчинками в созвездии Близнецов рядом с лодыжкой Кастора. Как и было запланировано, мы назвали планету Мир, поскольку прибыли, чтобы жить в мире.

Стивленд Барр не очнулся – он умер много лет назад из-за сбоя системы гибернации. Кришна Нарашима умерла на борту от пневмонии. У Хедике отказали почки, но он поправлялся благодаря выращенным клетками мозгового вещества.

Пробуждение было всего лишь началом. Два из шести посадочных модулей разбились. При первом крушении Террел сломал ключицу, а Розмари Ваукау раздавило грудную клетку. Второе, катастрофическое, убило двенадцать пассажиров и уничтожило незаменимое оборудование, включая пищевой синтезатор, – слишком тяжелый и объемный, чтобы брать в полет запасной.

Сила тяжести, на одну пятую больше земной, порождала ошибки. Когда я выходил из нашего посадочного модуля, у меня закружилась голова и я упал, к счастью, всего лишь вывихнув лодыжку, хотя во время спячки наши кости теряли кальций, становясь ломкими. Груди женщин и мошонки мужчин весили больше и ныли, сердца работали с повышенной нагрузкой.

У нас была сыпь от местного сумаха, вспухшие следы от укусов жукоящериц и диарея, пока мы не сумели искусственно стимулировать новые пищеварительные ферменты и наша кишечная флора не адаптировалась. Какой-то местный грибок вызывал заболевание гиалиновых мембран, коллапс легких. Это убило Луиджи Дини, второго ботаника, до того, как Рамона нашла фунгицид. Венди повредила ногу, ремонтируя трактор, в рану попала инфекция, и медикам пришлось ампутировать ей стопу. Будучи неизменно стойкой, она переименовала себя в Венди Полстопы.

И вот теперь Кэрри, Ниния и Зия умерли, отравившись плодами. У нас все еще оставалось достаточно народа, чтобы заселить планету: мы могли воспользоваться привезенным с собой запасом замороженных яйцеклеток и сперматозоидов. Генетический материал нам был не особенно нужен – но нужны были рабочие руки.

Сейчас, через месяц после прилета, необходимо было разобраться с тем, что происходит со снежными лианами. Я прошелся вдоль восточных зарослей позади строений нашей деревни. Игольчатые лианы сплетались между осинами, словно костяная колючая проволока. Я искал проход: прогалину от упавшего ствола или звериную тропу. Я убеждал себя, что не боюсь какой-то лианы, – только не я, я же ботаник! Я миновал один из сортиров – и спугнул фиппокота. Он умчался в заросли. Я нашел его узенькую тропку, встал на колени и рывком пробрался внутрь. Внутри я оказался как в клетке.