Хозяйка собственного поместья

Муж жестом предложил мне подняться наверх – в самом деле, дверь ледника мы прикрыли не до конца, чтобы попадал свет, и болтать, размораживая его, не стоило.

– А с остальным что сделаете? – полюбопытствовал Виктор, когда мы снова оказались наверху.

– Сейчас – плов на всех. Вы ведь не возражаете, если и работники его получат? – уточнила я.

А то вдруг он сочтет ниже своего достоинства кормить крестьян мясом.

– Я же сказал, распоряжайтесь всем на свое усмотрение, – пожал плечами он. – Я не из тех, кто выбросит испорченное, лишь бы никому не досталось.

– Спасибо. Значит, сейчас плов. Сало засолю.

Лаврушка есть, перец есть, чеснок тоже – при мыслях об ароматном сале с розовыми прожилками у самой рот слюной наполнился.

– Сколько-то вы обещали мне заморозить. – Виктор кивнул. Я продолжала: – Из остального большую часть – по горшкам и в печь. Знаете, наверное, этот способ?

– Не знаю, – покачал головой Виктор. – Такими вещами обычно занимаются женщины.

– И что б вы делали без женщин, – буркнула я себе под нос.

– Нанял бы экономку. Как, собственно, и поступил после того, как мать перестала справляться с хозяйством.

В его словах мне почудился упрек – а может, и не почудился. Наверняка хотел, чтобы хозяйством занималась жена, а жена надежд не оправдала. Но я не видела смысла ни расспрашивать, ни оправдываться, ни огрызаться. Сама напросилась.

Виктор, кажется, тоже решил дальше тему не развивать, потому что сказал:

– Хорошо, большую часть по горшкам, сколько-то в лед – хотя мне не очень нравится эта идея, размороженное мясо обычно сухое и невкусное.

– Смотря как размораживать, – пожала плечами я. – Остальное…

По-хорошему, мне вообще не стоило отчитываться, как я готовлю и веду хозяйство – мое дело. Но раз уж мамонт его, придется.

– Вырезку и свиную, и говяжью завялю, свиные грудинку, ребра и окорока закопчу.

Виктор нахмурился. Теперь-то что не так?

– Конечно, я сам сказал, что вы можете распоряжаться продуктами как захотите, – произнес он, явно старательно подбирая слова. – Но, как по мне, чем коптить, проще сразу скормить собакам.

– У меня нет собак, – машинально ответила я. Спохватилась: – Почему?

– Копченое мясо, конечно, хорошо хранится, и черви в нем не заводятся, особенно если пересыпать его золой…

Черви? Золой?!

– …но ведь есть его невозможно! Твердое, вонючее, черное!

– Черное? Твердое? – ошарашенно проговорила я. – Вы шутите? Это что такое надо сделать, чтобы довести его до подобного состояния?

Виктор, кажется, изумился моему изумлению.

– Закоптить. В дымоходе, подвесив на пару месяцев, или в коптильне, как у вас на летней кухне…

Что-то я не заметила на летней кухне ничего похожего на коптильню.

– Считается, что коптильня лучше, там можно и хранить мясо, пуская дым из дымохода по необходимости, – продолжал Виктор. – Но, на мой вкус, одинаковая гадость.

Ах вот что это был за короб, приделанный к дымоходу плиты!

К дымоходу? На пару месяцев?!

– Скажите, что вы шутите, – пролепетала я.

– По-моему, это вы пытаетесь надо мной подшутить, – сухо заметил Виктор.