Устинья. Возвращение
Как, КАК можно было не узнать Фёдора?!
Как внутри тебя ничего не толкнулось?
КАК?!
Хотя все просто. Иноземная одежда, лембергцы рядом, опять же, второй из лембергцев поддерживал раненого за плечи, не давал опустить голову в грязь. И лицо Фёдора оказалось в тени.
Тело?
А видела она то тело хоть раз?
Муж к ней приходил в полной темноте, все свечи тушили – грех это, смотреть друг на друга. Она вообще в рубашке лежала…
Как она могла что-то узнать?
Ну спасибо, богиня, за подарочек!
То есть прости, матушка. Сама я дура! Но знала бы – никогда б лечить его не взялась! Сколько б сейчас узлов разом развязалось!
А она дура, ДУРА!!!
Если еще и попадется сейчас…
Не попалась.
И домой вернулась потихоньку, и в калитку проскользнула, и в светелку свою тоже пройти смогла, Аксинью не потревожила.
Лежала, смотрела в темноту, боролась с горькими воспоминаниями. А те накатывали, захлестывали…
* * *Рудольфус Истерман.
Небогатый лембергский дворянин, то ли третий, то ли четвертый сын Адольфуса Истермана, был выпнут любящим батюшкой за порог с наказом делать себе карьеру.
Сделал.
Да так удачно, что вся семья Истерманов чуть изгоями не стала. Это уж Устя потом дозналась.
Так-то Рудольфус всем говорил про любовь к молодой девушке, которую отдали замуж за злобного старика, про месть рогатого мужа…
Можно и так сказать. Для затравки.
И девушка была, и рога были, но кое о чем Рудольфус умолчал.
К примеру, о том, что подбил даму бежать с собой. Что предложил ей ограбить супруга, который, будучи министром иностранных дел, имел в сейфе много интересного и полезного, что договорился с послом Франконии, коему и хотел отдать документы в обмен на убежище. Что в самый неудачный момент прибежал рогатый муж, коего Рудольфус приветил канделябром по затылку. Но бесшумно не получилось, на шум начали сбегаться слуги, старший сын покойного, который жил с отцом и мачехой, поднялся шум, Рудольфус был вынужден убегать, отмахиваясь тем же канделябром от вовремя спущенных собак…
Какие уж там документы!
К вдове проявили снисхождение и упекли в монастырь. В конце концов, баба – дура, это ни для кого не новость. А эта еще и от молодого мужика одурела.
К Рудольфусу снисхождение не проявили бы. Скандал разразился страшный, так что красавчик Руди отлежался у одной из любовниц, пока не зажила погрызенная задница, а потом решил уехать из Лемберга.
А чтобы не с пустыми руками, так, на дорожку, все же ограбил того самого старшего сына убитого. Классически так.
Кошелек или жизнь, дорога, черный платок на морде…
Кошелек и горсть драгоценностей он получил, на дорогу до Россы хватило. Это уж Устя потом узнала. Девкам такое не рассказывают, а зря.
Вот что девки видят?
Золотые кудри, свои, не парик какой, плесенью траченный. Громадные голубые глаза чуть навыкате, учтивое обхождение, красивое лицо, очаровательную улыбку… и тают, тают…
И сами собой в штабеля укладываются. И готовы на все для такого обходительного кавалера. В Россе-то Истерман так и жил за счет игры и баб. Потом уж…
Да, потом…
Это когда Истерман приехал, можно было так протянуть год-два. Но не дольше. Он огляделся по сторонам и пошел на царскую службу. Как младший сын в семье, Руди готовился стать военным, отец бы ему купил чин, как это принято в Лемберге. Не успел. Но образование Истерман получил неплохое, так что и приняли его, и в чинах он начал расти достаточно быстро. И…