Великий и Ужасный – 2

– ДА МНЕ ПОХЕР! СДАЮТСЯ ЧЕТВЕРО! ОСТАЛЬНЫМ ЖОПА!

Надо будет еще пройтись посмотреть, не выжил ли кто из подранков в погрузочном цеху. Децимация по-урукски не терпит разночтений: выживает каждый десятый. Надо будет кому-нибудь из ублюдков руки обрубить, если вдруг шестой живой нарисуется. Если их было пятьдесят семь, то выжить должно пять целых семь десятых, получается!

– Какая страшная математика, – сказал Евгеньич, присоединяя новый магазин к автомату и передергивая затвор. – Никогда не слышал ни о какой урукской децимации.

Он со своими бродягами уже, оказывается, проводил зачистку помещений. Мероприятие им было хорошо знакомо, разве что вместо хтонических чудищ противниками выступали ермоловские темные паскуды.

– Держи негатор, – протянул я ему золотой шарик и подумал, что с дурной привычкой размышлять вслух нужно завязывать как можно скорее.

– Спасибо, пригодится. Второй шарик угробил? Эх, Перепелка разозлится… А что с теми четверыми мразями делать будем? Ну, если они действительно сдадутся? – Мужчина смотрел на меня испытующе.

– Сделаю каждому татуировку члена на лбу и отпущу обратно к их ублюдочным хозяевам, чтобы и пердануть в сторону Маяка боялись, – категорично заявил я.

– Хо-хо! – Щербатый тоже был уже тут, в окружении своих зеленокожих прихлебателей. – Мне нравится!

– Но это объявление войны, – резонно заметил рассудительный Евгеньич. А потом запустил пятерню в свою густую шевелюру и задумчиво проговорил: – Но они первые начали, верно?

– Мы сдаемся! Но нас семеро! – снова закричали из глубины заводских помещений.

– Децимация, значит? – Сталкер пожал плечами. – Ну пусть будет децимация. Первых четверых пакуем, остальных я пристрелю. А! Еще одного нужно Вере Павловне оставить.

– А можно… – Щербатый кровожадно переглянулся со своими снага.

– Можно, – сказал Евгеньич. – После того, что они тут сотворили – можно.

И мне как-то не хотелось с ним спорить.

Глава 6. Инструктор по фитнесу

Сан-себастьянский полицмейстер полчаса материл Перепелку последними словами, а потом сорвал с него погоны и отобрал полицейский значок. Киборг стоял как оплеванный, но кибернетический монокль старого вояки яростно сверкал, говоря о тяжелой внутренней борьбе, которая происходила в душе вахмистра, а еще – о том, что его аугментированные органы теперь работают.

– …шомполами запорю! – закончил полицмейстер, и его брыли прекратили трястись. – До конца жизни расплачиваться будешь у меня!

Вообще, глава местных стражей порядка оказался на редкость неприятным типом: толстый, краснорожий, пуговицы мундира едва-едва держались на объемном пузе, штаны с лампасами, казалось, порвутся на массивной заднице. Бакенбарды у полицмейстера были потные, а фуражка напоминала авианосец – огромная, с охренительным трамплином. Я чувствовал: еще немного, и Перепелка его убьет. А потому во избежание такого досадного развития ситуации подошел к этой парочке, перешагивая через уложенные ровными рядами трупы темных, и спросил нараспев, вспоминая одного опального земного певца с сомнительной общественно-политической позицией:

Вход Регистрация
Войти в свой аккаунт
И получить новые возможности
Забыли пароль?